там, на площади, звучащий в голове голос обращался персонально к каждому, говоря о его личных проблемах и находя соответствующие слова поддержки и утешения. Но все же личная аудиенция без посредников – совсем иное дело.
Внимание Лайса привлек короткий треск электрического разряда, пробежавшего где-то под потолком. Этот шелестящий звук заставил его испуганно вздрогнуть и покрыться мурашками.
Она приближалась.
Вскоре потрескивающие молнии начали хлестать уже практически непрерывно, и их ветвистые лапы то и дело задевали Лайса, обжигая вспышками короткой резкой боли. Но он был заранее предупрежден, что близкое общение с Сиарной может оказаться неприятным и даже болезненным, а потому стоически переносил эти неудобства. Так или иначе, но конечный результат обещал с лихвой окупить его страдания.
Разряды зачастили в темпе пулеметной очереди, их стрекот слился в одно непрерывное жужжание, а потом, словно прорвав некую глухую пелену, трансформировался в Голос.
– ЛАЙСИНДОР ИНГВИ, СЛЫШИШЬ ЛИ ТЫ МЕНЯ?
– Да, моя Госпожа! – Лайс стиснул зубы, чтобы не зашипеть от обжигающей тело боли. Его чувства смешались в густой винегрет из возбуждения, страха, радости, гордости и воодушевления. Сиарна снизошла к нему! Она его заметила!
– С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ ТЫ ЯВИЛСЯ КО МНЕ, ЛАЙСИНДОР? РАДИ ЧЕГО НАРУШИЛ МОЙ ПОКОЙ?
– Я предстал перед Вами, дабы присягнуть на служение Вам, дабы возвеличивать славу Вашу и нести свет Ваш во все уголки мира, моя Госпожа! – Лайс смог бы воспроизвести заученный ритуальный текст даже не просыпаясь.
– МНОГИЕ ТЯГОТЫ И ИСПЫТАНИЯ ОЖИДАЮТ НА ЭТОМ ПУТИ, ЛАЙСИНДОР. ГОТОВ ЛИ ТЫ К НИМ?
– Все они и даже сама смерть – ничтожная плата за возможность служить Вам, моя Госпожа!
– НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЮТ ВЕЩИ СТРАШНЕЕ СМЕРТИ, ЛАЙСИНДОР. ЧЕГО БОИШЬСЯ ТЫ?
А вот на этом месте стандартный обмен полагающимися репликами заканчивался, и далее от соискателя требовалось отвечать уже самостоятельно. На этот случай никаких заготовленных шаблонов не имелось, а попытка сжульничать и отделаться примитивными банальностями могла окончиться весьма плачевно. Не стоило даже пытаться обмануть бога. Отвечать следовало предельно искренне и честно.
– Более всего я боюсь своего малодушия, своей беспомощности и чужого предательства, – Лайс неоднократно задумывался, что он ответит Сиарне на этот вопрос, решив не юлить и сказать все как есть.
Его всегда беспокоила мысль – а как он поведет себя в той или иной критической ситуации? Ведь все мы мним себя отважными героями, бесстрашно бросающимися в огонь и воду ради спасения других, бескомпромиссно борющимися с несправедливостью и сокрушающими орды недругов. Но одно дело – фантазии, и совсем другое – шершавая и безжалостная реальность. Быть может, он сам себе задал слишком высокую планку требований, которым желал соответствовать? Но
