хорошо? – нарушила напряженную тишину Ева. – Не давит?
– Все хорошо, – хрипло ответил Шут и тут же откашлялся, – я бы даже сказал, идеально.
Дрожащими руками Ева перекинула бинт через плечи пациента, как учил ее Стром, чтобы повязка не съезжала, и зафиксировала его узелком.
– Готово, – сказала она и, сделав шаг назад, чтобы посмотреть на свою работу, окинула Шута внимательным взглядом.
– Даже не знаю, как отблагодарить тебя, – улыбнулся он.
– Век не расплатишься! – отшутилась Ева.
Теперь, когда они были не так близко друг к другу, она смогла смело посмотреть в его глаза. В них отражались огоньки свечей.
– Есть один способ… расплатиться, – сказал Килан и взял Еву за руку.
Он притянул ее поближе, обнял за талию и, прижав к себе, поцеловал. Ева, несмотря на неожиданность, не испугалась и не растерялась, а обняла Килана, целуя его в ответ. Не один раз она прокручивала этот момент в своих девичьих мечтах, и он оказался именно таким, каким она его себе представляла. Его легкая щетина покалывала лицо Евы, а руки нежно обнимали ее стройный стан. Первый поцелуй с любимым мужчиной отозвался жаром в груди и легким головокружением. Килан же, ощущая ее руки на своих плечах и шее, буквально сходил с ума от ощущений. Поцелуй длился всего лишь несколько секунд, но влюбленным показалось, что прошла целая вечность.
Разрушив сей трепетный момент, в каюту ворвался Висмут. Хватая ртом воздух, он остановился в дверях. Ева вздрогнула, отпрянув от Килана, торопливо схватила аптечку и, минуя кока, выскочила из каюты. Шут даже не повернулся. Не обращая на соперника внимания, он надел рубашку и принялся неторопливо застегивать пуговицы. Висмут тем временем уже закрыл дверь и, еле скрывая злость, глядел на Цербера.
– Ты что-то хотел? – улыбнулся Шут.
– Ты! – прошипел Висмут. – Как ты смеешь так вести себя с ней?
– Тебя что-то смущает? – лукаво прищурился Килан и присел на кровать.
– Ты калека! Во всех смыслах! – Висмута трясло. – Ты ничего не сможешь ей дать, Шут. Ничего, кроме боли. У тебя даже собственного тела нет!
– Ну, допустим.
– Признаешь? Тогда ты должен оставить ее в покое, а не влюблять в себя еще сильнее. Если любишь ее, отступи!
– Люблю, – без тени улыбки ответил Шут. – И не отступлю именно поэтому. Хочешь бороться, Висмут? Борись! Но и я буду.
С этими словами Килан встал, потушил свечи и вышел из каюты, оставив Висмута одного в полной темноте.
– Помешал вам мальчишка? – не глядя на друга, спросил Стром.
Он курил, стоя на марсе: там, где обычно они с Киланом вели беседы.
– Нет, – ответил Шут, – он пришел как раз вовремя. Иначе я окончательно потерял бы над собой контроль.
Стром повернулся, вопросительно взглянув на друга.
– Я позволил себе немного лишнего, – ответил Шут.
– Так
