сыграли сейчас свою роль…
– Я не согласилась туда ехать через постель, господин ученый, – ответила Чемерина. – хотя вы и назвали меня бабулей!
– Я что… я ничего… – смутился Волгин.
– Так, продолжим, – сказала Благова, – это к делу не относиться.
– И всё же интересно!.. – выкрикнул кто-то из зала.
Вилин обращаясь к залу:
– Бездействующий директор всегда хотел сыграть роль героя-любовника. Но даже на репетициях такая роль его уже была импотентной, а для зрителя она оказалась бы смехотворно-клоунской.
После реакции зала Благова сказала: Ивакину продолжать защиту.
– Вот вам один из примеров тоже комического… – заговорил Диссертант. – Томас Гоббс и Стендаль смешное определяют из внезапно возникшего чувства превосходства и удовлетворения…
На экране африканский пейзаж, танцуют негры.
Пятов, заикаясь, Невелеву:
– С приездом из турпоездки в Африку, Петр Иванович.
– Спасибо.
– А ну-ка идем в подвал, посмотрим, что сделали там сантехники.
Оба топчутся на месте, будто спускаются по ступенькам с осторожностью. Гаснет свет. Невелев спотыкается, сердито:
– Темно как в жопе негра…
Пятов подхалимски:
– Ой, Петр Иванович, да везде вы побывали, да всё вы знаете…
Вспыхивает свет. Смех в зале и за столом президиума. Ивакин продолжает:
– К определениям Томаса Гоббса и Стендаля примыкает Карл Юберхорст. Он сочетает объективизм Аристотеля с психологизмом Гоббса.
На экране вперемешку листы с названиями: Сводки, Справки, Статьи, доклады. На трибуне выступающий.
Грачева, держа перед собой блокнот, писклявым голосом говорит Вилину.
– Здравствуйте. Вы производитель работ по реконструкции театра?
– Здравствуйте, я вас слушаю, – ответил тот.
– Я, извините, из треста… Простите, как ваша фамилия?
– Вилин моя фамилия, Слушаю вас?
– Для доклада начальству мне необходимо следующие сведения.
– Именно? Какие?
Грачева заглянула в блокнот, поискала там нужное:
– Так… Минуточку… Графа первая… – Помолчав немного, спросила: – Сколько в театре бельэтажей?
– Один.
– Ясненько. Сколько, в том числе деревянных, каменных, железобетонных и железных? – отметила что-то в блокноте.
– В театре один бельэтаж, деревянный!..
– И больше никаких нет? – смотрит на Вилина недоверчиво.
– Раз один, других, выходит, не имеется!.. с заметной нотой раздражения выпалил Вилин.
– Ясненько, – невозмутимо прописклявила Грачева. – В каком они состоянии?
– В аварийном! – повысил голос прораб.
– Все? Или один какой-то?
Вилин поднял глаза
