папой римским договаривался, потому принцесса византийская нос свой высоко поднимала, подчёркивала постоянно, что принадлежит к высокому роду, императорскому. Однако Елена Стефановна с нею считаться не очень-то желала, поскольку хоть и был род Палеологов великим, да кончился – погиб последний император Константин, дядя Софьи, на стенах Константинополя, и турки-османы завладели его городом и всей страной. И братья Софьины, Палеологи, при дворе великого князя московского, словно приживалки бесправные, ошивались. А отец Елены жив был, и не просто жил, а в битвах с османами одну за другой победы одерживал. Так что Елена считала, что она имеет больше прав своей роднёй гордиться. К тому ж в Москве валашская княжна стала женой старшего сына Ивана Третьего, соправителя отца, и не видела причин, чтоб низко кланяться второй жене свёкра. Зачем это будущей государыне? Но Софья Фоминична как истинная византийка отличалась хитростью, и прямодушной горячей Елене Стефановне непросто было с нею тягаться. Одни Целищевы и помогали интриги соперницы распутывать.
У Елены Стефановны свой лекарь был – волошанин, который в Москве на боярышне Глафире Целищевой женился. А к Софье, уже после того, как Елена сына родила, из Рима послан был новый лекарь – жидовин, и тоже в распрю между княгинями включился. Но не против Елены козни стал строить – не по рангу она ему, а против Целищевых. Стал доказывать, что чародейством те занимаются, против Бога идут. А как против Бога? Разве не сам Господь Бог способностями человека наделяет? Разве не в Библии сказано, что нельзя талан в землю зарывать? Но священники – не московские, а греческие – поддержали Софьиного эскулапа. Лекарь Елены был обвинен в чародействе и сожжён вместе с женой, боярыней Глафирой, в железной клетке на Москве-реке, дети их малые в монастырь были заперты. Вскоре после этого князь Иван Молодой заболел, а поскольку своего лекаря был лишен, прислали к нему жидовина. То ль вылечить его лекарь и вправду не мог, то ль ради княгини Софьи Фоминичны и её сына специально не те порошки давал, однако умер Иван Иванович в возрасте 32 лет. Казнен был и сей лекарь. Иван Васильевич Третий заново провел дознание по делу Целищевых, понял, что по навету дело состряпали – ничего, кроме пустозвонства, не смогли обвинители в подтверждение клеветы своей привести. Родню Целищевых, по острогам разосланную, вернули, снова позволили жить при Елене Стефановне, теперь уже в Твери. Наследником своим Государь объявил внука – Дмитрия Ивановича.
Не успокоилась Софья и её приспешники, искали нового случая свалить Елену. Особо старались иезуиты, приехавшие из Рима с Софьей Фоминичной да так и оставшиеся на Руси. У латинян были свои надежды на сына Палеолог, Василия, вот и усердствовали. Вызнали они, что Федор Курицын от обиды на великого князя, не поверившего ему, когда тот сторону Ивана Молодого принял, сошёлся с еретиками новгородскими, жидовствующими, донесли Ивану. Появилась такая ересь в Новгороде, кою православные пастыри опасной признали. Священник Схария, приехавший на Русь из Литвы
