ты остер, да только по сравнению с Тощим не сильнее овечки!» Она старалась выкинуть из головы воспоминания о любовных утехах с «овечкой», но никак не получалось. До чего странные создания эти мужчины, до чего же они разные! Одни красивые, но бестолковые, а другие словом режут, как острым ножом. Как же ей хотелось поделиться своими мыслями и чувствами с этим человеком, с которым ей суждено прожить жизнь, но такой возможности не представлялось. Ее муж был с головой погружен в работу и все свои печали и радости хранил глубоко в душе. Только такие люди и способны всего за год выбиться в богачи. Позже она случайно узнала, что у Тощего есть дядя, который пользовался практически неограниченной властью. Тогда до нее дошло, откуда в этом человеке столько мощи и высокомерия. Еще больше ее удивляло и удручало то, что с ним она не могла даже пококетничать, и эта неудовлетворенная потребность скоро превратилась в тяжкий груз.
Однажды, когда она разбирала книжные формуляры, снизу донесся до боли знакомый рокот мотора. До окончания рабочего дня было еще далеко, вряд ли он приехал за ней. Это действительно оказался муж, а не водитель. Он неспешно прохаживался по читальному залу, дожидаясь, когда уйдет последний посетитель, а затем быстро запер дверь и, повернувшись к ней, сказал:
– Собирай свои вещи, больше ты сюда не вернешься.
До нее дошло: этот мужчина уже всё обсудил с ее начальством и отныне она здесь больше не работает.
– Что это значит? Мне же нужна работа!
Сощурив свои миндалевидные глаза и наклонившись к ней, он ответил:
– Другим можно, а ты работать не будешь!
Она остолбенела. Ей сразу же вспомнились слова Хромого. Эти двое, такие разные и внешне, и по характеру, произнесли одну и ту же фразу, слово в слово. Она понимала, что Тощий руководствовался теми же причинами, что и Хромой. Этот мужчина не допустит, чтобы его женщина работала под посторонними взглядами. Хромой в свое время детально изложил ей свои доводы: «Тебе нельзя быть на виду! Ты же можешь такую кашу заварить, тем более в нынешнюю эпоху открытости. Тебе можно находиться только в нелюдных местах, где, кроме тебя, никого не должно быть». Она возмущенно спросила:
– Ты что, решил меня под замок посадить?
– Под замок и под строгий надзор!
Тощий силой вывел ее с работы и увез на машине. С тех пор ее деятельность ограничивалась прогулками по саду и у озера. В саду работали одни женщины – они с ней почти не разговаривали. Рассматривая свое отражение в воде, она вглядывалась в причину своих несчастий: чуть полноватое телосложение, нет, скорее стройное тело с пышными формами; зад, пожалуй, великоват; спина и грудь вроде ничего, но кто-то говорит, что они слишком хороши; губы на одну десятую долю полнее, чем надо, так что некоторым так и хотелось их отшлифовать до нормального размера. Иногда ее тянуло утопиться в озере. Жизнь взаперти была равносильна медленной смерти.
– Я хочу работать, я должна заниматься
