style="font-size:15px;"> – Даже среди непорядочных молодых людей есть книголюбы, одно другому не мешает.
Изредка с первого этажа доносились перебранки между посетителями, и тогда ей казалось, что без нее там никак не обойтись. Уже положив руку на створку двери, она, поразмыслив, останавливалась. Стоя у двери, она прислушивалась и убеждала себя, что такие перебранки являются неотъемлемой частью развития и процветания заведения: как говорится, из песни слов не выкинешь.
В глубине души она прекрасно понимала, что сумела избежать ошибки только благодаря сверхчеловеческой воле, а если однажды она ее совершит, то двойное наказание неизбежно: ярость Тощего и проблемы, которые потом вовек не расхлебаешь. Это не требовалось ни проверять, ни доказывать, всё и так было предельно ясно. Чтобы наполнить конкретным смыслом свое пребывание на втором этаже магазина, она с головой ушла в работу, лично разработала совершенно бесполезный и бессмысленный «бизнес-план», а также «Правила поведения для персонала», в которые то и дело вносила поправки и дополнения, включая мелочи и детали, к примеру, как кивать и улыбаться незнакомым посетителям. Помимо словесных наставлений и демонстраций на личном примере, после шести часов, когда в магазине никого не оставалось, она раскладывала в торговом зале памятки. Одна из них гласила: «Своевременно проветривайте в этом углу, здесь воняет газами». Сотрудникам, готовившим кофе за барной стойкой, она оставила другую записку: «Здесь не должно быть никаких ваших личных предметов, в том числе волос». В опустевшем торговом зале она бродила в зоне для отдыха, в читальной зоне, среди книжных стеллажей. Это было самое счастливое время дня, только в эти моменты она по-настоящему ощущала вкус жизни. Она заставляла приехавшего за ней водителя дожидаться ее у галереи с полчаса, а то и дольше, прикрывала глаза и дышала полной грудью, вдыхая еще остававшиеся в фильтрованном воздухе ароматы. Только недавно затихшие торопливые шаги, одышка и шушуканье, скользящие туда-сюда взгляды, заигрывания и поцелуи – всё это вновь возникало перед глазами. В конце концов она в полумраке еще раз проверяла каждый угол, на ощупь, цепляясь за поручни, пошатываясь, как пьяная, поднималась по лестнице к себе и с дипломатом в руках покидала офис.
За несколько лет она волей-неволей пару раз нарушала запреты, но, к счастью, нарушения эти были незначительными и не повлекли за собой необратимых последствий. Она ездила на работу каждый божий день, включая воскресенья, невзирая на запреты и уговоры супруга. Этот устоявшийся ритм, эта привычка были для нее очень важны. Всё, что происходило в здании ее магазина, она знала до мельчайших деталей; вся, даже самая мизерная прибыль, чрезмерные расходы на воду и электричество фиксировались с точностью до тысячных долей, что чрезвычайно удивляло и пугало начальницу смены. Благодаря такому основательному, не допускающему халатности поведению начальства, хоть и чересчур оторванного от масс, в коллективе наконец выработалась более строгая и
