отряхиваю плед, отпиваю воды из принесённой бутылки, зову Шашлыка. Всё, прогулка окончена, пора браться за работу, если хочу освободить вечер для свидания с Олежкой.
Глава 2
Гадкое ощущение фальши не оставляет меня ни на минуту. Оно поселилось во мне, расползлось по венам, залегло в желудке липкой, маслянистой жижей сразу же, как начался медляк, и Олежка обняв меня за талию, прижал к себе так крепко, что потемнело в глазах. Кричала из колонок музыка на языке Туманных земель, мигали разноцветные огоньки под потолком, кружились пары, от Олежки пахло сеном, потом и дымом, а я тщетно заставляла себя радоваться. Парень что-то говорил о отелившейся корове, об армейском дружке, о матери и батьке, ждущих нас после танцев на ужин, а мерзостное ощущение становилось всё отчётливее, всё невыносимее.
Затем был ужин в родительском доме Олежки. Стены избы, завешанные пёстрыми коврами, жаренная картошка в чугунке, редиска и домашний квас.
– Брезгуешь? – угрожающе спросил глава семейства, багровый, потный голый по пояс. – Раз в нашу семью войти собралась, так и традиции чтить надобно. А выпить за знакомство – святое дело.
Жена его, сгорбленная суетливая женщина, молчаливая и, как мне показалась, усталая, согласно кивнула, и мне ничего не осталось, как опрокинуть в себя мутноватую жидкость, после которой всё внутри вспыхнуло огнём, а перед глазами заплясали разноцветные пятна.
Олежка тут же сунул мне кусок солёного огурца со словами: « Наш самогон, ядрёный».
Затем, батя, не забывая опрокидывать стопку за стопкой, орал на тему того, что не к добру Конгломерат лижет задницу Туманным землям, что уничтожить Корхебель у императора не получится, сколько бы оружия Альянс нашей стране не послал. Ведь, если верить новостям, оракул под пытками признался, что Корхебель отыскал и даже зажёг свечу.
По телевизору показывали императора. Он, в неизменном коралловом смокинге и очках в золотой оправе, гладковыбритый, с раскрасневшимися пухлыми, будто у младенца, щеками, что-то вещал о вступление Конгломерата в Альянс, о благоденствии для всего народа, о том, что теперь, цивилизованные, технически-развитые Туманные земли станут близки к нам, как никогда, что между нашими странами сотрутся границы. И ради дружбы между нашими народами, пожертвовать Корхебелем вовсе не жаль.
В замутнённую алкоголем голову, разноцветными рыбками бились знакомые слова, что-то беспокоило, будоражило, но я постаралась закрыться от наглых рыбёшек какой-то правды, какого-то открытия. Плевать! Главное, чувство неправильности съёжилось, стало почти не ощутимым.
– Баба у мужика в кулаке должна быть! – поучал батя Олежку, ударяя по столу так, что подпрыгивали тарелки и чашки. Мельком покосилась на маму своего жениха. Та вздрагивала, но согласно кивала. Обветренные руки, синева вокруг глаз, тусклые волосы собраны в пучок, а в глазах неимоверная, бескрайняя усталость.
– Правильную ты бабу себе нашёл, – распалялся
