«очарованность» Парижем скоро вернулась. Я зашагал по набережным, смакуя свои последние парижские сутки и упиваясь французской речью, которая звучала повсюду. Привычно опустил руку в сумку, чтобы проверить – на всякий случай, – на месте ли конверт с паспортом и билетом.
Конверт исчез.
Париж – так мне в тот момент показалось – замер вместе со мной. Украли? Потерял? Где-то забыл? В голове мгновенно сложилась картина дальнейших событий. Российское консульство. Срыв всех планов в Москве. Придется задержаться. А где ночевать? А сколько у меня денег? И куда – ну куда? – мог деться конверт?
Стоп! Я доставал конверт в кафе на площади Вогезов. Может, он там?
Но как туда добраться? Я уже далеко от него. Я всего третий день в Париже и вообще в нем не ориентируюсь. Хотя и упиваюсь до самозабвения. И правда – какое-то забвение. Это же надо – забыть паспорт и билет! И даже если я забыл на столике конверт, его там уже давно нет. Кто-нибудь нашел и забрал. Наверняка. Людное место, полно туристов. Шансов, что мой конверт еще можно найти, – один из тысячи. Нет, из миллиона… Срочно позвонить тете Вике. Пусть она позвонит в это кафе. Я даже не помню, как оно называется. Она должна помнить. Она знает, она же давно тут живет.
Но как только я достал телефон, он тут же попрощался со мной, объявив, что батарейка села.
Я помчался в гостиницу – единственное место в городе, до которого я уж точно мог добраться, не заблудившись. Я взлетел по лестнице в свой номер. Трясущимися руками с третьего раза попал вилкой в розетку. Подключил телефон. Напугал тетю Вику. Она велела мне ждать ее звонка.
Конверт нашли! Я и вправду забыл его на столике в кафе на площади Вогезов. Официанты его сохранили. Когда я приехал за конвертом, они добродушно надо мной посмеялись. В тот момент у меня промелькнула мысль: не стоило так переживать, ведь любой нормальный официант в цивилизованном городе поступил бы так же. Впрочем, легко так думать, когда «опасность» уже миновала.
Я позвонил тете Вике.
– Тебе теперь нужно в церкви свечку поставить, что все хорошо разрешилось, – сказала она.
Церковь, свечка. Свечку-то я поставлю, но при чем здесь Церковь? Просто надо быть внимательнее.
Вернувшись в гостиницу, я с чувством усталости и облегчения швырнул сумку на кровать. Все содержимое высыпалось. Один предмет привлек мое внимание – я совсем про него забыл: поверх всего лежала картонка размером с открытку – Иверская икона Божией Матери. Я покрутил ее в руках и поставил на стол. Собрался куда-то выйти, но почему-то вернулся и еще раз на нее посмотрел. А потом. Сам не знаю, что произошло. Я упал на колени. Буквально рухнул. И начал молиться. Молиться так, как никогда до этого. Я никогда раньше не испытывал так остро чувство благодарности. И никогда не осознавал так остро собственной неблагодарности. По отношению к Тому, Кто меня уберег. По отношению к Тому, Кому тетя Вика говорила поставить свечку. До сих пор я не верил «православным сказкам»
