его младший брат не очень заинтересовался этим чудом. Поэтому никто не мешал Якову рисовать дни напролёт. Его завораживал фломастер. Стоило прислонить его к горизонтальной поверхности, и он начинал рисовать то, что сам хотел. Из-под руки мальчика выходили чудесные птицы с длинными разноцветными хвостами, серые полосатые тигры, рыжие лисята и даже старая кабаниха. Потом пошли сюжеты и пейзажи – качающиеся на верёвочных качелях дети, девочки в венках из полевых цветов, встающее из-за горизонта солнце, серые скалистые горы… Что рисовал Яков? Он сам не мог сказать. Но всё это безумно ему нравилось и было как-то. знакомо. Словно сказка, которую мама давным-давно прочитала ему, а теперь он понемногу её вспоминал. Однажды у него вышла девочка. Просто девочка, в синем платьице, высокая, тоненькая, со смешным хвостиком на макушке. Якову она показалась ну очень знакомой.
Мальчик и девочка действительно были знакомы. Они встречались раз в неделю в одном замечательном месте. Там были белые колонны, и колокола, и круглый двор, отгороженный от всего мира огромными тополями. Встречались, конечно, не специально, а просто так и иногда. Но с удовольствием…
В это зимнее утро было воскресенье. Яков с Верой бегали по круглому двору и толкали друг друга в сугробы. Было ужасно весело, но в конце концов у них покраснели носы, намокли варежки и снег набился в ботинки. Голова кружилась от беготни.
– А у меня есть кое-что! – сказал Яков, отдышавшись, и хитро взглянул на Веру.
– Покажи, – тут же выпалила девочка.
– Пойдём.
И они, взбежав по белому крыльцу, зашли в небольшую комнатку, где было тепло от работающего обогревателя. Сняв варежки, дети уселись за стол – красные озябшие руки у них горели. Яков раздобыл где-то бумагу и с важным видом достал из кармана свой фломастер. Свет от настольной лампы упал прямо на его лицо.
– Ой, у тебя глаза разные! – с изумлением воскликнула Вера. – Левый глаз серый, а правый – коричневый!
– Угу.
– А почему?
– Мама говорит, так бывает.
– Ну и где то, что ты хотел мне показать?
– Сейчас, сейчас. Увидишь. На-ка, нарисуй что-нибудь.
– Зачем?
– Нарисуй, нарисуй.
– Ладно, – сказала Вера и, взяв фломастер, начала рисовать.
По мере того как проступал рисунок, глаза у девочки становились всё более и более круглыми, она беспомощно посматривала на Якова и наконец проговорила:
– Что это?
На листе красовался маленький домик. Над ним светило огромное солнце, и высокая сосна, раскинув разлапистые ветви, покрывала тенью горбатую крышу с торчащей трубой. От домика вилась длинная тропинка. На этом рисунок обрывался.
– Что это? – снова повторила Вера. – Как я это нарисовала?
– Здорово, да? Это волшебный фломастер. Он рисует волшебную страну.
– Правда? А откуда он у тебя?
Пришлось
