style="font-size:15px;"> – Ох ты ж распрогоссссподи Иисусе Христе! Да прочитайте мне его последнюю фразу, болван! И назовите, кстати, свою вонючую фамилию, будь она неладна.
– Попинджей, сэр.
– Следующий вы, Попинджей. Этот разбор закончим и начнем ваш. Ясно?
– Так точно, сэр! А в чем меня будут обвинять?
– А какая, к дьяволу, разница, Попинджей? Вы слышали про ученье? Вот мы вас и научим – разберемся с Клевинджером и научим. Курсант Клевинджер, на каком… Вы ведь курсант Клевинджер, а не Попинджей?
– Так точно, сэр.
– Прекрасно. Так на каком…
– Попинджей – это я, сэр.
– Понятно, Попинджей. И вы, значит, сын миллионера, так? Или сенатора?
– Никак нет, сэр.
– Ну, тогда вы крепко вляпались, Попинджей. А может, ваш отец генерал или важный чин в Белом доме?
– Никак нет, сэр.
– Превосходно, Попинджей. Так чем занимается ваш отец?
– Он умер, сэр.
– Замечательно, Попинджей. Считайте, что вы вляпались по самую макушку, вам и с лопатой теперь не выбраться, ясно? А почему вы, кстати, Попинджей? Что это еще за фамилия такая – Попинджей? Вот уж не одобряю.
– Это у него такая фамилия, сэр, – объяснил полковнику лейтенант Шайскопф.
– Ладно, Попинджей, я еще повыдергаю вам, трус вонючий, руки и ноги, откуда они, зараза, растут, дайте только срок. Ну, Клевинджер, отвечайте ясно и коротко: что вы говорили или не говорили в сортире Йоссариану, и на каком основании?
– Слушаюсь, сэр. Я сказал, что вы не сможете меня обвинить…
– Ну что ж, начнем отсюда. Итак, на каком основании вы утверждали, что мы не сможем вас обвинить?
– Я не утверждал, что вы не сможете меня обвинить, сэр.
– Когда?
– Что «когда», сэр?
– Вы снова решили меня допрашивать?
– Никак нет, сэр. Виноват, сэр.
– Тогда отвечайте на вопрос. Когда вы не утверждали, что мы не сможем вас обвинить?
– Вчера поздно вечером в сортире, сэр.
– Это был единственный раз, когда вы так не утверждали?
– Никак нет, сэр. Я никогда этого не утверждал. А в сортире я просто сказал Йоссариану…
– Никто вас пока не спрашивает, что вы сказали Йоссариану. Мы спрашиваем, чего вы ему не говорили. Нас пока не интересует, что вы сказали, ясно?
– Так точно, сэр.
– А теперь пойдем дальше. Так что вы сказали Йоссариану?
– Я сказал ему, сэр, что вы не сможете признать меня виновным в тех преступлениях, которые на меня возводятся, и остаться верным делу…
– Какому еще делу? Вы очень мямлите.
– Не мямлите!
– Слушаюсь.
– И не забывайте «сэр», когда мямлите.
– Да помалкивайте же, Меткаф! А вы продолжайте.
– Слушаюсь,
