туалет сбегать.
– Короче, реалити-шоу во дворце явно круче.
– Именно! Даже если с миллионером не сложится… Лицом в телевизоре посвечу, с нужными людьми познакомлюсь, и призы в финале классные! Машины, квартиры…
– В него еще надо попасть.
– В кого?
– В финал.
– Пф, – усмехнулась Барби. – Уж я-то попаду. Если только там не будет заданий с кошками, точно попаду.
– Желаю удачи, – улыбнулась я. – Сложный был кастинг?
– Ой, вообще несложный. Просто необычный. Сначала по внешности отсеивают… Там миллионер сразу дает список, что ему не нравится. Причем этот список никому не показывают. Даже не угадаешь, на что смотрят. А потом задают вопросы.
– Сколько будет дважды два?
– Не-е-е-ет… С подковыркой. Меня вот спросили, что общего у ворона и письменного стола.
– Ого! И что вы ответили?
– Because Poe wrote on both[1].
– Вау!
Барби прищурилась:
– Да-да, я из тех, кто хочет одновременно и к умным, и красивым.
– Это я уже поняла.
– Последние три года моделью работаю, и хочется уже чего-то нового. А тут мне список заданий на шоу прислали. Видно, что в этом сезоне миллионеру точно дурочки не нужны.
– Искал бы тогда уже в Оксфорде. Или он, как Винни-Пух, хочет и того, и другого, и можно без хлеба, а еще в шоу попиариться?
– Наверно, ему просто скучно стало жить, – зевнула Барби. – Вот он и решил развлечься.
Через четыре часа мы с Барби перешли на «ты», обменялись любимыми рецептами алкогольного и безалкогольного мохито, а также обсудили такие волнующие темы, как джинсы-скинни, белковые диеты, тик-ток, тайское манго, последний фильм Бондарчука и роль матерной лексики в творчестве Оксимирона. Все это время Джу проспала, лишь изредка позевывая и приводя этим мою соседку в состояние осторожного ужаса. Правда, как я ни пыталась выведать, в чем причина такого отношения к кошкам, Барби отвечать не пожелала.
Иррационально – и все тут.
Перед расставанием на вокзале я даже подумала, не обменяться ли контактами – очень люблю разносторонних собеседников! – но потом прикинула, что во время съемок шоу у Барби точно не будет времени встречаться со мной, а потом еще неизвестно, кто в каком городе будет. Некоторые в наше время, конечно, называют общением редкие сообщения в соцсетях, но по мне, так это суррогат. Все равно что жареный тофу против котлеты по-киевски. Кого-то устроит и первый, но мне подавай вторую.
Когда мы вышли из вагона, на секунду мне показалось, что Барби тоже хотела обменяться номерами, но потом она скомканно попрощалась, залипла в телефон и убежала вдаль по платформе, постукивая каблучками. Даже удивительно, как ей удавалось двигаться так быстро с огромным чемоданом.
– Ну что, – сказала я, вытащила Джу из переноски и усадила себе на плечо, чтобы та осмотрелась в свое
«Что общего у ворона и письменного стола?» – загадка Шляпника из «Алисы в Стране чудес». На русском языке она не имеет отгадки, потому что у нас нет такой игры слов, которая бы соответствовала оригиналу. А фраза, которую говорит Барби, – это разгадка, придуманная в свое время Олдосом Хаксли. Переводится как «Эдгар По писал на/об обоих».
