эпике. Безусловно, созданию октавы способствовало влияние изысканной строфики провансальцев. Боккаччо первый ввел октаву в классическую литературу, оценив широту ее повествовательных возможностей. То, насколько верным был его выбор, подтверждает чрезвычайная популярность этой строфической формы: в Италии она господствовала вплоть до XVIII века, став обязательной для рыцарских и комических поэм. Однако раскрыть весь потенциал октавы поэту здесь еще не удалось. Строфы «Филострато» зачастую тяжеловесны из-за постоянных дроблений стихотворной фразы, так называемых анжамбеманов. Усложненный синтаксис фраз, не укладывающихся в строку, сближает стихотворную речь с прозаической, лишая ее ритмичности и пластики. Вместе с тем построение фраз в стихах значительно проще, чем в прозе, отличающейся у Боккаччо чрезвычайно сложными периодами, что можно видеть на примере пролога-посвящения. Неудивительно, ведь Боккаччо в прозе был новатором-зачинателем, а в поэзии намеренно шел по пути предшественников и современников. Октава, по замечанию А. Н. Веселовского, придает всему произведению оживленную интонацию, не позволяет отклоняться от предмета повествования, создает впечатление «чего-то живого, спешащего, целого»[21]. Что касается упомянутой косности, то Боккаччо частично ее преодолел уже в «Тезеиде», а во «Фьезоланских нимфах», самой зрелой из его поэм, октава зазвучала почти в полную силу.
Винченцо Перниконе, в первой половине ХХ века изучавший рукописи «Филострато», оказал неоценимую услугу позднейшим исследователям, дав научное описание сорока восьми манускриптов из итальянских и французских собраний. Из его работы видно, что в том виде, в каком роман известен сейчас, он был задуман изначально. Это касается и деления на девять неравных частей, прозаических изложений содержания каждой части, а также рубрик внутри стихотворного текста, выдержанных, как мы видим, в едином стиле. Анализ показал, что текстовые различия заключаются в написании имен героев Troilo и Troiolo, Griseida и Criseida, а также в рубриках и эпиграфе, которые в рукописях имеются в двух видах. И это вовсе не по вине переписчиков, у которых и без того хватает различных ошибок и пропусков, а, вероятно, вследствие авторской воли. На основании этого ученый предположил, что изначально существовало несколько автографов, в которых Боккаччо намеренно допустил небольшие разночтения. Однако подтверждений тому нет: автографы «Филострато» не сохранились.
О востребованности романа в эпоху Возрождения говорит не только значительное количество дошедших до наших дней рукописных копий, но и ранняя первопечатная версия (Венеция, ок. 1480). За ней в XV веке последовало еще два издания; следующее вышло уже в 1501 году. Примечательно, что пролог и деление на части в первопечатных изданиях отсутствовали.
Рецепция в зарубежных странах не заставила себя долго ждать. Первым, кто тому поспособствовал, был французский переводчик романа Жан де Бово, живший во второй половине XIV века. Стихи Боккаччо он переложил
