разъехались около полуночи, и старый князь пригласил дочь в кабинет.
– Батюшка, непременно сейчас говорить? Я право очень устала, – княжна подавила зевок и, сонно хлопая ресницами, глянула на отца. – Не оставить ли до завтра?
– Нет. Дело не терпит отлагательства, и я хочу, чтобы к утру ты уже была готова.
– К чему?!
– Присядь, пожалуйста.
Кэсси вздохнула и села в кресло, утонув в его мягкой роскоши.
– Дело в том, что видный господин на государевой службе, князь Веласто просил твоей руки.
Сон мигом слетел с княжны.
– О чём это вы, батюшка? Какой ещё Веласто?! Он что, иностранец?
– Нет, он не иностранец.
– Но, папенька, я не хочу замуж!! Надеюсь, вы отказали ему? Или хотя бы предложили подождать ещё года два, покуда мне не исполнится девятнадцать, а там уж…
– Я не отказал, – князь смотрел в окно, в ночь, не желая встречаться взглядом с дочерью. – И завтра он приедет как официальный жених. Посему, дорогая, приведёшь себя в порядок и встретишь его с надлежащим почтением.
– Но, папенька… – от растерянности Кэсси не знала, что и сказать, – Я ж только приехала. К чему такая спешка?! Потом, брак – ведь это… ну, это… нельзя вот так! Надо же по любви! А без любви… это что ж?..
– Ты уже достаточно взрослая девушка, – в голосе князя зазвучали строгие нотки, – и должна понимать, что романтическая чушь в делах серьёзных неприемлема, и что отцу лучше знать, как должно поступать.
– Вы, право же, пугаете меня, батюшка. Или же… Постойте, я чего-то не знаю?
– Тебе и необязательно. Могу сказать лишь, что дела наши в финансах далеко не блестящи, а князь…
– Во-о-от в чём дело! – горько усмехнулась Кэсси. – Князь богат! И вы таким способом решили поправить положение – выдав меня замуж за наверняка уродливого старика?!
– Я вижу, ты за границею своенравию училась более, нежели искусствам? Слово родительское в Париже не в почёте? – сухо спросил князь.
– Неужели всё у нас и впрямь так плохо?.. – прошептала Кэсси. – Постойте-ка, так это всё, – она обвела рукой кабинет, – вся роскошь за его счёт?! Это всё он?!
– Кассандра, девочка моя, поверь, я желаю тебе только счастья, – заложив руки за спину, князь стоял перед дочерью, стараясь видом своим выражать твёрдость, но губы его дрожали. – Ты должна понять.
– Я понимаю, – обречённо кивнула Кэсси. – вы продали меня старому уроду.
– Он не стар и не урод.
– Как я рада.
– Он Архитектор.
– Что-о-о??? – прошептала княжна. – Как Архитектор?! Папенька…!
– А что с того? Архитекторы такие же граждане страны, как и мы с тобой, с теми же правами и обязанностями.
