style="font-size:15px;"> – Хорошо, я начну. Что с того, что я. Тут не важно, кто первый выстрелит. Тут важно, в кого пули попадут.
– Ты знаешь, Толстый, мы от пуль не бегаем. Так что если ты ведешь базар за войну – делай войну! – подвели итог братья и встали.
– Погодите уходить. Я еще не все сказал. Я еще не сказал за вашего бухгалтера. Который развязал язык.
– Про что ты еще?
– Про все то же. Про войну. Которую, я боюсь, вы не с одним мной вести будете.
– А с кем еще?
– С одним вашим компаньоном, которого вы кинули, сказав, что деньги легавые изъяли, а на самом деле не взяли. А он об этом знать не знает. И о другом кредиторе, которого вы тоже кинули… – Бухгалтер тренькнул?
– Он. И много еще о чем другом тренькнул. Так что вы не со мной воевать будете. Вы с целой армией воевать будете.
– Что ты предлагаешь, чтобы забыть про бухгалтера?
– Все то же самое. Деньги или голову. Деньги, я так думаю, вы пожалеете. Значит, остается голову.
– Нам надо подумать.
– Думайте. До завтрашнего дня. Завтра к вечеру я начну звонить вашим кинутым компаньонам.
Так что вы с этим делом не затягивайте. Мне кажется, восемьсот тысяч долларов за одну голову хорошая цена. Достойная цена. Вас устраивающая. И меня тоже устраивающая. Пусть меньше, чем возврат денег, но все же устраивающая. Я той головой от многих прикроюсь.
Так что жду. Завтра жду. С деньгами. Или с головой…
Глава 7
Дома братья напились. Вдрызг. Все‑таки не каждый день приходится торговать чужие головы. Можно было бы, конечно, согласиться и на «зелень», но тут Толстый прав, таких денег голова Зуба не стоит, сколь бы светлой она ни была. Таких денег вообще ни одна голова не стоит! Кроме разве их, братьев, голов. И то еще неизвестно, как там может сложиться с ценой, если их продавать в розницу. Может так получиться, что один за другого нужную цену и не даст.
– Давай лей, – подставлял один другому стаканы. – Еще лей.
– А много не будет?
– Мало будет… За помин души… – Да погоди ты. Он еще жив.
– Уже считай, что не жив. Уже считай, что его башка на подносе у Толстого лежит!
– Да‑а. Жалко Зуба!
– Не то слово. Он нас там, в лесу, можно сказать… А мы его… – А что мы сделать можем? Разве только бабки отстегнуть.
– Нет, бабки нельзя. Своя башка ближе к телу. Мы пока только полсуммы набрали. У Толстого набрали. Осталось еще семьсот. А если их отдать, то снова полтора. Полтора нам взять негде. Так что аминь и за помин души усопшего раба.
– Я же тебе говорю, что он живой еще.
– Не живой он. Он временно живой. И значит, уже почти мертвый.
– Может, ему сказать? Предупредить?
– Чтобы он сбежал?
– Ну да. Чтобы сбежал.
– Тогда не будет головы.
– Не будет… – И придется отстегивать бабки.
– Придется…
