стояли в тупике не просто так. И не за просто так. Эти вагоны попросили начальника станции отцепить и загнать в тупик два молодых шустрых парня, соскочивших с остановившегося на минуту скорого поезда.
Они сказали номера вагонов, оставили на столе пухлый конверт и заскочили в следующий пассажирский.
В конверте было десять тысяч долларов. По тысяче за каждый вагон. За каждый стоящий вагон…
Глава 4
Полковник Зубанов стоял на ковре; Вернее сказать, на добротном ковровом покрытии. Причем даже не на генеральском. И даже не на хозяйском. А какого‑то заместителя по кадрам, каких‑то братьев Заикиных. Перед сугубо гражданской крысой стоял.
– Вот. И вот. И вот еще, – сказал заместитель по кадрам, перебирая листы, исписанные разными почерками. – Это все от ваших подопечных. Все подали заявление об уходе. И все как один жалуются на грубое с вашей стороны отношение. Я с ними побеседовал. С каждым.
– В нашем деле иначе быть не может. Наше дело военное.
– Но сейчас не война.
– У охранников всегда война. И поэтому они всегда должны действовать в условиях, приближенных к боевым.
– Но, возможно, вы перегибаете палку.
– Я ничего не перегибаю. Я воспитываю готовых к отражению агрессии бойцов. Учу так, как учили меня. Вернее, гораздо мягче учу. Понарошку.
– Понарошку? Но они рассказывают, что вы заставляете их драться в полную силу! Что придумали какие‑то резиновые патроны.
– Не патроны, а пули. Резиновые имитационные пули.
– Зачем резиновые?
– Чтобы больно было. Чтобы они научились по‑настоящему уворачиваться от выстрелов. И по‑настоящему принимать их на себя. Боец не должен бояться боли!
– Но это жестоко!
– Маршал Жуков, когда был министром обороны, во время учений в каждый автомат каждый десятый патрон вкладывал боевой. Чтобы солдаты натуральней пригибались!
– Но это бессмысленно!
– Отнюдь. Он воспитывал привычку к посвисту пуль. Он приучал личный состав к настоящей войне.
– Вы тоже приучаете?
– Я тоже приучаю.
– Боюсь, вам скоро будет некого приучать. Я принял шесть заявлений об уходе.
– Слабые должны уйти. Останутся те, кто способен будет выполнять поставленные боевые задачи.
– А если никто не останется?
– Такого не может быть.
– Извините, но я буду ставить перед вышестоящим руководством вопрос о вашем увольнении. Мы не можем позволить себе такую текучку кадров из‑за одного человека.
– Перед кем ставить? – переспросил Зубов.
– Перед вышестоящим руководством.
– Это перед брательниками, что ли? Так они вас с вашим вопросом пошлют куда подальше. Потому что больше моего заинтересованы в боеспособных кадрах. В бойцах! А не в графоманах, которые пишут вам заявления. Это им, а не вам, если не дай бог что, под пули подставляться. Что я им и постараюсь еще раз втолковать.
– А
