мы более чем на сотню вызовов в течение года, стать участником операции порой бывает так же сложно, как и в былые времена.
Но вот что точно не изменилось – это преданность команды своему делу. Товарищество. Желание выходить в море в любых условиях. Энтузиазм, с которым люди всегда приходят на станцию, зная, что порой участниками спасения они могут и не стать.
Это как раз то самое, что я видел во всех 30 отважных ребятах, собравшихся сегодня на берегу. И ожидание, читавшееся в их лицах, возвращало меня к задаче, которая была на повестке дня. Конечно, я собирался приняться за дело. Я нес ответственность за свою команду. Но сейчас уже пришло время грузиться в лодку, и, хотелось мне этого или нет, я должен был выбрать тех, кто отправится на задание.
Кто же лучше всего подойдет?
Оглядев комнату, я сделал свой выбор.
– Роджер Гуд, – сказал я, определяя второго старшину. – Мэт Тайлер.
Он был нашим станционным механиком и полноценным членом команды, как и я.
– Алекс Роу и Джон Эшфорд, – добавил я. Алекс работал врачом, а Джон медбратом. Людей с такими профессиональными навыками всегда было полезно иметь на борту. И наконец, я выкрикнул два последних имени:
– Найджел Култон и Дэррил Фарли.
Без лишних разговоров мы все переоделись и побежали к нашей шлюпке Aleс and Christina Dykes, а в 19:44 уже отчалили от станции.
Практически сразу стало очевидно, насколько непростыми были погодные условия. Идя на пятнадцати узлах, наше судно врезалось в волны.
– Нам придется пристегнуться, – крикнул я, направляя лодку в сторону пострадавшего корабля. – Шторм может стать куда более опасным.
Этого мы практически никогда не делали, но сегодня вечером без ремней было не обойтись. Впереди нас ждали еще два часа дороги, и мне не хотелось, чтобы кто-то пострадал из-за шальной волны.
Кажется, этот вечер будет долгим.
Мы продолжали продвигаться к месту назначения, когда спустя 15 минут после нашего выхода в море радио, затрещав, вернулось к жизни. На связи был капитан The Ice Prince, и тон его голоса незамедлительно заставил меня насторожиться.
– В двигатель попала вода, – сказал капитан. – И он вышел из строя.
По мере того, как его слова до меня доходили, на лбу продолжали собираться хмурые складки. В его голосе звучала нараставшая паника.
«Вы же минуту назад просто кренились», – подумал я.
– Двигатель перестал работать? – повторил я, дабы убедиться в том, что все верно услышал.
– Да, – последовал ответ, – судно ушло в дрейф.
– Хорошо, – отозвался я, – вас понял.
Это меняло все.
Срочность дела возрастала в разы. В отсутствие рабочего двигателя пропадал контроль над ситуацией, и корабль становился еще более уязвимым для вздымавшихся волн и воющего ветра.
Мы должны были взять это на заметку.
Я
