Чичагин голыми руками задавил бешеного вепря, – сказал Хазин. – Спас от него крестьянских девушек. Думаю, это надо отразить в тексте.
– Непременно. И перед телевышкой надо пожрать.
Возможно, дело в раздражителе, думал я, пока мы ехали в сторону столовой доручастка. Слишком мощный вирус. Геодезисты, строители, археологи – за последний месяц население Чагинска увеличилось на триста с лишним человек. Город замер, притих, втянул голову в плечи и начал отвечать.
Носочным удавом.
Глава 3
Новая праведность
Хазин с утра не завелся и ругался под окнами на дерьмовый ржавый здешний поганый паленый бензин, умудрившийся забить «шестерочный» карбюратор, и чем его теперь промывать, а затем продувать, а он люто ненавидит машинную возню, надо пожаловаться Механошину, работать невозможно…
На телевышку вчера нас не пустили. Хазин звонил с проходной Крыкову, пытался дозвониться и Механошину, ругался, что пропадает погода: если забраться сейчас на телевышку, то можно сделать отличные панорамы города для книги. Но ни Крыкова, ни Механошина найти не удалось. Хазин расстроился и предложил съездить в Заингирь, родовую вотчину Чичагиных, – по слухам, там сохранились фотогеничные руины. Я согласился, и мы с Хазиным выдвинулись в сторону Козьей Речки.
Мы с бабушкой часто ездили туда за грибами. За речкой росли боровые грузди – бахромистые, наглые, не жалкие тощие лопухи, что водятся в березняках, а настоящие боярские грузди, какие встречаются лишь в сумрачных старых ельниках. В шестидесятые в Заингирь вела узкоколейка, там варили стекло для противогазных линз и военных оптических систем, потом завод перенесли, рельсы сняли, и осталась насыпь со вросшими шпалами, двенадцать километров. Бабушка знала грибные места, мы угадали пласт и набрали два пестера, и тащить назад двенадцать километров сил не осталось, на полпути мы остановились и высыпали грибы на насыпи. Мы уходили, а я все оглядывался на грузди, это снится мне до сих пор. Насыпь и грузди на ней.
За прошедшее время насыпь рассосалась и превратилась в разъезженный проселок. «Шестерка» юлила, буксовала и шла с пробоями, Хазин матерился, что непременно застрянем, так что повернули обратно. Искали объезд, потом еще объезд, так и не нашли, вернулись к гостинице к вечеру. Хазин предлагал отдохнуть в «Чаге», но настроения не осталось, я лег спать в номере, а Хазин все-таки отправился, вернулся в полночь, стучал в дверь, утверждал, что археологи, работающие на карьере, обнаружили в раскопе череп коня. И уверял, что это, скорее всего, череп Чичагина, в том смысле, что его коня, а это говорит о многом. Я пообещал завтра непременно заглянуть к археологам, Хазин отстал. Я к археологам, кстати, давно собирался, археологическая глава в локфике весьма желательна.
С утра Хазин возился с карбюратором, продувал жиклеры и материл прокладку: автосервисов в Чагинске не было, и Хазину приходилось справляться самому. Я подумал, что пора, пожалуй, обзавестись независимым средством передвижения, спустился в «Мотоблок и дрель» с намерением купить велосипед. Я долго выбирал, но в результате так ничего и не купил;
