за этим следовали. Он еще не говорил Клэр. Пока нет.
Он распахнул дверь хижины, но она была пуста: очаг едва тлеет, прялка и ткацкий станок стоят без дела. Брианна, скорее всего, у Фергуса, пошла проведать Марсали. Где может быть Роджер Мак? Джейми вышел наружу и прислушался.
Приглушенный стук топора раздавался откуда-то из леса за хижиной. Потом он прекратился, и Джейми услышал мужские голоса, шумные взаимные приветствия. Он повернулся и стал подниматься по тропе, которая шла вверх по склону: она наполовину заросла молодой травой, но на ней были явно видны свежие отпечатки ботинок.
Что бы рассказала старуха, если бы он ей заплатил? Солгала ли она в отместку за скупость или по той же причине сказала правду? Одной из самых неприятных вещей в разговоре с Роджером Маком было то, что – тут Джейми был уверен – он всегда говорил правду.
Он забыл оставить утку в доме. Вытерев ее о брюки, он угрюмо начал продираться сквозь заросли, чтобы услышать, какая судьба его ждет.
Глава 11
Кровавая работа
Я придвинула микроскоп к Бобби Хиггинсу, который вернулся со своего задания. В тревогах о Лиззи его собственные проблемы были забыты.
– Видишь круглые розовые штуки? – спросила я. – Это клетки крови Лиззи. Эритроциты. Они есть у всех. Это то, что делает кровь красной, – добавила я.
– Боже правый, – пробормотал он в удивлении. – Я и знать не знал!
– Ну, теперь знаешь. Видишь, некоторые эритроциты повреждены? А на других есть маленькие точки?
– Вижу, мэм, – ответил он, щурясь и старательно всматриваясь в окуляр. – Что это?
– Паразиты. Крохотные существа, которые попадают в кровь, когда тебя кусает определенный вид москитов, – объяснила я. – Они называются «плазмодии». Если однажды ты заразился, они продолжают жить в крови и время от времени… эээ… размножаться. Когда их становится слишком много, они разрывают клетки, и это вызывает приступ малярии – лихорадку. Остатки разрушенных клеток скапливаются в твоих органах, и от этого ты чувствуешь себя очень больным.
– О! – Бобби выпрямился и поглядел на микроскоп с отвращением. – Это… это просто омерзительно!
– Так и есть, – ответила я, сумев сохранить серьезное выражение. – Но хинин – иезуитская кора – поможет это остановить.
– Это хорошо, мэм, очень хорошо. – Лицо паренька просветлело. – И как это вы знаете столько всякого, – сказал он, качая головой. – Просто чудо какое-то!
– О, я знаю довольно много вещей о паразитах, – небрежно сказала я, снимая блюдечко с миски, в которой настаивалась смесь коры кизила и желчных ягод. Жидкость имела глубокий темно-пурпурный оттенок и стала немного вязкой, когда остыла. Кроме того, она приобрела убийственный запах, из чего я заключила, что настой почти готов.
– Скажи-ка мне, Бобби, ты когда-нибудь слышал о нематодах?
Он растерянно поглядел на меня.
– Нет,
