шляпах не осталось абсолютно никаких следов. Однако повсюду – на мостовой, тротуарах и стволах деревьях – виднелись кровавые отметины, а высоко в ветвях болтались обрывки одежды.
Бонд ощутил, как к горлу подступила тошнота.
Первым к нему подскочил Матис; к этому времени Бонд уже поднялся и стоял, обхватив рукой ствол дерева, спасшего ему жизнь.
Оглушенный, но целый и невредимый, он позволил Матису отвести себя к «Сплендиду», из которого в́ысыпали испуганные постояльцы и персонал. Пока где-то поодаль ревели сирены, извещавшие о прибытии карет «скорой помощи» и пожарных расчетов, Бонд и Матис сумели протиснуться сквозь толпу, поднялись по лестнице и добрались до номера агента 007.
Первым делом Матис включил радиоприемник, стоявший перед камином, и, пока Бонд стаскивал с себя окровавленную одежду, закидал его вопросами. Когда дошло до описания двух подозрительных типов, Матис сорвал трубку с телефонного аппарата, находившегося возле кровати.
– …И скажите в полиции, – закончил он, – скажите, что англичанин с Ямайки, оглушенный взрывом, – это моя забота. Он не ранен, и его не должны трогать. Через полчаса я все разъясню инспекторам. Пусть сообщат прессе, что это, очевидно, были разборки между двумя болгарскими коммунистами. Один бросил в другого бомбу. О третьем болгарине, который, должно быть, ошивается где-то рядом, сообщать не надо, но взять его необходимо любой ценой. Он, вне всякого сомнения, отправится в Париж. Необходимо блокировать дороги. Понятно? Alors, bonne chance[27].
Матис повернулся к Бонду и дослушал рассказ друга до конца.
– Merde![28] Однако ты везунчик, – заметил он, когда Бонд замолчал. – Ясно, что бомба предназначалась для тебя. Должно быть, что-то сработало не так. Они хотели кинуть ее и укрыться за деревом. А получилось иначе. Ладно, черт с ними. Подробности выясним после. – Он сделал паузу. – Впрочем, любопытно вышло. Похоже, за тебя взялись всерьез. – Вид у Матиса был обиженный. – Но как эти sacré[29] болгары собирались уходить? И для чего им понадобились такие яркие фотоаппараты? Надо постараться отыскать какие-нибудь фрагменты красного футляра.
Матис принялся грызть ногти. Он разволновался не на шутку; глаза у него сверкали. Дело, в которое он сам был непосредственно вовлечен, принимало опасный и драматический оборот. Отныне задача Матиса не ограничивалась лишь тем, чтобы стеречь пиджак Бонда, пока сам агент будет сражаться с Ле Шифром за карточным столом. Связной вскочил на ноги.
– А теперь выпей, чего-нибудь перехвати и отдохни, – велел он Бонду. – Что до меня, я должен быстренько вникнуть в это дело, пока полицейские не затопчут все следы своими огромными черными башмаками.
Матис выключил радио, после чего громко и вежливо распрощался. Хлопнула дверь, и в номере воцарилась
Что ж, удачи (
Вот дерьмо! (
Проклятые (
