была на редкость добродушная, и Таня на секунду почувствовала прилив симпатии. Впрочем, моментально себя одернула, напомнив, что ему, наверняка, за это хорошо платят.
Проводив гостью до дверей кабинета, Владимир вежливо постучал, выждал несколько мгновений, и открыл дверь.
Вяземский сидел за рабочим столом, погрузившись в чтение бумаг.
Оторвавшись от них, он встал и, обогнув стол, направился к Татьяне:
– Здравствуйте, здравствуйте, Татьяна Владимировна. Искренне рад вас видеть. Что вас привело ко мне?
Таня опешила.
Он еще изображает, что ничего не произошло! Он еще смеет играть в радушного хозяина!
Стараясь говорить как можно более сухо и холодно, она произнесла:
– Господин Вяземский, будьте добры, объясните, что, собственно говоря, происходит?
– Простите, сударыня, – голос Вяземского стал на несколько тонов более официальным, – но я не совсем понимаю, что вы имеете в виду? Насколько я помню, в последнюю нашу встречу я, и мои сотрудники помогли вам отбиться от нападения хулиганов. Если честно, я думал, что вы приехали поблагодарить меня.
Таню понесло.
– Я?! Поблагодарить? Вы что, считаете меня идиоткой? Привыкли с парадными блондинками с одной извилиной общаться?!
– Татьяна Владимировна, позвольте! – попытался повысить голос хозяин кабинета, но Таня рубанула воздух ладонью:
– Не позволю! Я что, не понимаю, что это вы во всем виноваты?! Это после встречи с вами на меня напали! Вы меня потому и на выставку эту чертову взяли! Вы меня как наживку использовали!
– Да зачем мне это понадобилось то?! – наконец, вклинившись, воскликнул Вяземский.
– Это вы мне скажите – зачем?! Что я вам такого сделала?
– Что именно – это?
– Да все это! Приглашение, нападение!
– Что, и нападение тоже я устроил? – Вяземский казался искренне ошарашенным. – Интересно, это-то зачем?
– Откуда я знаю?! Может, решили изобразить отважного спасителя и… и… изнасиловать! – выпалила Таня.
Ну, знаете ли! – Вяземский побледнел и заговорил язвительно-спокойным тоном. – Вам не кажется, что это излишне сложная комбинация, чтобы овладеть вашим нежным девичьим телом сомнительной невинности?!
Татьяна задохнулась. Она стояла перед Вяземский сжимая и разжимая кулаки, и чувствовала, как жарким багрянцем наливается лицо. Наконец она выдохнула:
– Хам! Трус и хам!
Неожиданно Вяземский устало обмяк, плечи его опустились, он отвернулся от Татьяны и безнадежно махнул рукой:
– Да думайте вы что хотите.
Она так и осталась стоять с открытым ртом, готовая выпалить очередную гневную тираду. Вместо этого она сунула руки в карманы и, ссутулившись, сказала с горечью:
– Дурак вы, Ян… Александрович.
Вяземский ответил, не оборачиваясь:
– Не то слово, не то слово…
Таня
