запутаешься или потеряешься.
– Я знаю. Именно этого и хочу.
Лида поцеловала Лешу, погладила по небритой щеке, потом зашагала нетвердой походкой по коридору в сторону аварийного выхода. Леша стоял и смотрел, как его жену заносит то вправо, то влево, как ее ноги заплетаются и иногда выворачиваются носками в разные стороны, будто невидимый марионеточник сбился с ритма. Лида действительно походила на куклу.
Она дошла до дверей, толкнула их и исчезла за металлическими створками. Тогда Леша бросился следом. Он понимал, что на лестничном пролете невозможно заблудиться или пойти не туда, но от страха вспотел и даже не заметил, что рубашка выбилась из брюк.
За дверьми аварийного выхода Лиды не было. Леша пробежал на два этажа вверх, потом на все этажи вниз. Потом, будто вернувшись на три недели назад, суетливо оббегал весь торговый центр. На телефон Лида снова не отвечала. Сообщения в мессенджере оставались непрочитанными.
К охране Леша не совался, научен был опытом. Минут через сорок нервных поисков он вышел из торгового центра на лестницу и закурил, чтобы немного успокоиться. Прохладный ветер стер с лица пот.
Жена его, вон она, стояла у машины. В сумерках казалась призраком.
Уронив едва зажженную сигарету, Леша бросился к Лиде. Его одолевал кашляющий смех, а живот сводило от волнения.
Лида что-то держала на руках. Что-то, завернутое в простыню или пеленку. Леша подбежал и остановился, вглядываясь в улыбающееся лицо жены.
– Я заблудилась, – сообщила Лида. – Снова заблудилась, как тогда. Ни черта не могу понять в этом лабиринте торгового центра. Спускалась по ступенькам, свернула не туда, потом темнота, потом… Нашла ее, представляешь? Нашла нашу дочь. Она ждала нас все это время, все четыре месяца. На том месте, где я ее потеряла. Представляешь? Где я ее потеряла.
Домой ехали в тишине. Что-то звенело внутри головы у Леши, отчего он выкурил три или четыре сигареты за двадцать минут.
Лида сидела рядом, на пассажирском, и осторожно гладила округлую выпуклость под простыней, напоминающую детскую головку. Что бы там ни было, оно не шевелилось. Возможно, Лида нашла где-то куклу. Леша смотрел как-то фильм о сумасшедшей женщине, которая потеряла ребенка и стала воспитывать куклу, как будто та была живая. С Лидой могло быть так же. Тогда куда ее? В психушку? В церковь еще раз? Куда?
Дома случилось страшное. Прямо с порога Лида сдернула перед тещей простынку и сказала:
– Смотри, я дочь нашла.
Теща охнула, схватилась за сердце и медленно сползла по стене на пол. Замешкавшийся в дверях Леша не сразу разглядел, что там, а когда разглядел, то тоже едва не свалился в обморок.
На руках у Лиды действительно лежал ребенок. Мертвый, крохотный, с посиневшей шеей и грудкой. Скрюченные ручки лежали на животике, а закрытые глазки слепились от потемневшего гноя. На вид ему было месяца четыре, не больше. Редкие грязные волосики лежали на лбу.
– Ванночку сделаю. Промыть ее надо, девочку мою. Родимую, –
