ответил отец, – мой отец.
«Как, у меня был дедушка?» Всё это время у меня был дедушка и я об этом ничего не знал, я ждал, что отец скажет ещё что-нибудь, но всю оставшуюся дорогу отец молчал.
Всю историю я узнал уже в зрелом возрасте. Оказывается, дедушка ушёл от бабушки к другой женщине, оставив её с шестью детьми и поэтому у нас было не принято о нём упоминать. Позже от дедушки часто приходили письма, что он в них писал? возможно просил прощения, возможно хотел вернуться, но об этом никто уже не узнает, так как бабушка все письма отправляла в печку, так и не раскрыв ни одного из них.
Всё это трудное – предвоенное, военное и послевоенное – время, бабушка одна вырастила и воспитала шестерых детей. Во время войны дети постарше стали работать – помогать фронту.
В 1946 году бабушка – Клыгина Александра Васильевна – была награждена медалью» За доблестный труд в великой отечественной войне». Позднее такой же награды удостоились дочь Александра (тётя Шура) и сын Валентин (мой отец).
Вот такая молодость была у бабушки «Журавлёвой».
Автор с младшей сестрёнкой и бабушка «Журавлёва» – Клыгина Александра Васильевна.
Молодость второй бабушки – Шестаковой Александры Фёдоровны – была похожа на триллер.
Началось с того, что в молодости её насильно отдали замуж. Она несколько раз сбегала от нелюбимого мужа, но каждый раз её находили и возвращали обратно.
И, всё-таки, очередной побег оказался удачным и её не нашли, она вышла замуж по любви, хоть и не расписались. Родила троих детей – двоих сыновей и дочь (моя мать). Но началась война, и мужа отправили на фронт. В 1942 году он пропал без вести. Пропавший без вести погибшим не считается и, поэтому, от государства не было никакой помощи.
Лишь только после войны нашлись свидетели его гибели, но и это не помогло, так как она носила другую фамилию, сколько ещё мытарств и унижений ей пришлось пройти, чтобы взять его фамилию и, наконец-то, получить кое-какую компенсацию.
К чему я это всё написал? Да, молодость моих бабушек была не сладкая, но они прожили долгую жизнь! Сейчас долго жить не разрешают. Страна разделилась на два лагеря. Уже для многих закрыт вход в кафе, в столовые, в рестораны, в больницы, в кинотеатры и на стадионы. Ситуация схожа с Германией тридцатых годов, когда к власти пришёл Гитлер, а также с Соединёнными Штатами, когда на многих заведениях висели таблички «Вход только для белых». И что-то мне подсказывает, что жизнь наших детей и внуков будет не слаще, чем у бабушек.
Сласти из детства
В первый раз я попробовал халву, когда мы жили за рекой, отдельно от посёлка, в двухэтажном доме, а это значит, я тогда ходил либо в детсад, либо в первый класс, так как, когда я пошёл во второй класс, мы уже переехали на другой берег.
– Попробуйте халвы, – сказала мать и дала каждому из нас – а помимо меня были ещё старший брат и две сестры – по небольшому
