места – за Ягодину, за Шорошму, на худой конец, в сторону Карицы, а тут за Ваулово, территория, выражаясь современным языком, «не в сфере нашего влияния».
К вечеру добрались до барака, в котором предстояло ночевать. Но он уже был занят… комарами. Было такое ощущение, что в бараке собрались комары со всего леса. Чтобы выжить комаров из барака устроили дымовуху, часть комаров покинуло помещение, но только самцы, а как известно кусают только самки. Вот они-то и не собирались покидать нажитое помещение. Так и пролежали всю ночь в дыму, который так и не выветрился, слушая постоянные хлопки от комаров. Рано утром отправились косить.
Моя ненависть к сенокосу была так сильна, что я так и не научился косить траву. Коса постоянно втыкалась в землю или шла по верху, ломая траву. Видя мою «некомпетентность» со словами, «Будешь один переворачивать траву», меня отправили обратно в барак.
Я изнывал на этом сенокосе, было жалко потерянного времени, ведь в это время в посёлке жизнь «бурлит» – рыбалка, футбол, кино! А ты тут на этом проклятом сенокосе, а ведь лето проходит, ждёшь его, ждёшь…
На следующий год, в день, когда все опять готовились к сенокосу, я уже ходил «весь на нервах». «Да как же так? Опять этот сенокос? Да на фиг он мне нужен! Нет, не пойду! Лето в самом разгаре – хошь на рыбалку, хошь в кино!» – с горечью размышлял я. Да теперь и не только кино, я уже и на танцы заглядывал, бывало с ребятами под «Вербу» и повихляемся в уголке! А тут этот чёртов сенокос.
«Биля млына калына, биля ставу верба…» – напевал я себе под нос стоя на заднем крыльце, тупо уставившись на лестницу, ведущую на чердак…
– Да где он? Ведь только что здесь был… – разъярялась мать.
Я сидел, спрятавшись в углу на чердаке и внимательно прислушивался к разговору.
– Да ладно, без него пойдём, всё равно от него толку никакого. – спокойно ответил отец.
– Да он тут с голоду один помрёт.
– Не помрёт, а бабушка на что?
– Ну паразит, вернёмся я ему задам…
Я сидел ни жив, ни мёртв, – «Неужели пронесло?». Уже все были готовы к походу, но тут вмешался старший брат.
– А Андрюха где?
– Без него пойдём, – ответила мать.
– Я тогда тоже не пойду, – упёрся брат.
А вот это уже опасно, в отличии от родителей, брат мог проверить чердак. Я уже готов был сдаться и вылезти из чердака.
– Ещё чего! – закричала мать, – а кто косить будет? Я? Мне больше всех надо? Давай пошевеливайся, люди ждут… – Помимо нас сенокос за Вауловым был ещё у нескольких семей, и все отправлялись вместе.
Наступила тишина, я всё ещё не верил, что всё так обошлось и боялся выйти, а вдруг они притаились и поджидают меня.
Спустя полчаса я осторожно открыл дверь на чердаке и выбрался на крышу. Вдалеке увидел, как в гору по направлению к деревне Фролово,
