но если спрячешь хорошенько от бабушки, то я принесу тебе его «Дон Жуана» – тогда сам увидишь, каким может быть Демон.
Мишель мог поклясться чем угодно, говоря о том, что бабушка никогда не узнает их тайну. И она не сомневалась, что он исполнит эту клятву.
Мария улыбнулась про себя, ей хотелось, чтобы еще один Байрон появился тут. Рядом с нею, потому что и жить торопиться, и чувствовать спешить, разве это не самое главное для юного создания. И тогда она сможет сказать, что была причастна к явлению великого поэта и такого очаровательного грешника на этой земле. Ей хотелось, чтобы так и случилось все, чтобы судьбы их неразрывно оставались рядом.
Если у бабушки в библиотеке и был мятежный лорд, то взять его с книжной полки он никак не мог, а вот книга, которую принесет Мария —совсем другое дело, он сможет ее читать сколько душе угодно.
Он все-таки исследовал библиотеку, если у них и был мятежный лорд, то он был хорошо спрятан. А потому надо было ждать нового свидания с тетушкой и запретной книги, а уж тогда это будет пиршество для ума и души. Каким же сладостным было то ожидание.
Глава 2 Нет, я не Байрон, я другой
Книги мятежного лорда скоро появились в покоях Мишеля, как и обещала тетушка. Он их так надежно прятал от бабушки, что боялся даже, а вдруг в один прекрасный момент и сам не найдет? Но по-другому он не мог, бабушка ничего не должна была знать, и она не узнает, пока не настанет час, не придет его слава, мгновенная и вечная одновременно, вот тогда.
Конечно, она разозлится сначала, полютует немного, а потом все поймет и оценит. Потому что она мудра и знает, что это стоило того. что если бы она узнала, то ничего такого и не было бы.
Бабушка недоумевала почему он так тих и запирается так надолго у себя там. Чтобы подозрений не было слишком много, Мишелю приходилось прятать очередную книгу и выходить к ней, к гостям, просто прогуливаться в старом саду. Хотя это страшно тяготило его, но Мишель понимал, если этого не будет, то он не сможет дочитать послания мятежного лорда, он будет разоблачен, наказан, отлучен от того, чем он живет и дышит.
Он любил бабушку, но странной любовью. Понимал Мишель, что если делать так как она хочет, так как требует, то жизнь его перестанет быть его жизнью, это станет чем-то невообразимым. Он был послушен, но только до определенного момента. Да, она знает, как ему надо, но парадокс в том и заключается, что так, как она хочет, ему ничего и не надо. Он был убежден с самого начала, что она не должна проживать его жизнь, его жизнь совсем другая, ей она не принадлежит. Он точно и сам не ведает, какая именно, но не та, о которой думает она. А потому мальчику приходилось прибегать к запрещенным приемам, таиться и скрывать самое главное.
№№№№№№№№
И вот когда были прочитаны все основные книги лорда, которые он не мог и не должен был читать в столь юном возрасте, тогда и появилась эта строчка в сознении его: « Нет, я не Байрон, я другой».
