тетради по истории превратилась в иллюстрацию сражений в карандаше. Мишка был странным. Характер под стать фамилии.
– Лихачёва, тебя Адлер больше занимает, чем Сталинградская битва, я смотрю, – в голосе исторички появились нотки интереса к происходящему. – Повтори, кто руководил немецкий армией.
Оля оцепенела. Настолько увлеклась рисунками Мишки, что рассказы Нины Васильевны превратились в белый шум.
– Паулюс, – отчаянно шептал Адлер. – Фрид-рих Па-у-люс.
– П-п-паулюс, – не дыша, выдала Оля.
– Хватит ворон считать, – отрезала историчка.
– Вон он, на доске висит, – чуть слышно добавил Мишка и носом указал в сторону учительницы.
Оля быстро сориентировалась в пространстве и впилась взглядом в чёрно-белое изображение. «Дядя Серёжа». Сознание странно отреагировало на образ врага. Но школьница видела на доске лишь доброго и светлого человека, фантастически похожего на любимого родственника.
– Бабушка мне про него рассказывала. Мол, пришёл врагом на нашу землю, а ушёл чуть ли не другом. Странный был, – Мишка отложил в сторону карандаш и, не отводя взгляд от исторички, продолжил шептаться с соседкой по парте.
– Он не похож на злого, на фашиста, – Лихачёва всё ещё всматривалась в черты лица, пытаясь понять, что же её так влечёт.
– Ну не знаю, похож или нет. Нацист он, и всё тут, – Адлер резко прервал беседу и вернулся к наброскам.
Звонок известил о долгожданной свободе. Но Оля не спешила покинуть кабинет.
– Миш, – крикнула вслед убегающему соседу. – Спасибо!
– Не за что, – улыбнулся тот.
Дома Лёля принялась штудировать учебник истории СССР в поисках информации о загадочном Паулюсе. Битве на Волге посвящалась всего одна страница. Ни слова о командующем немецкими войсками. Лишь безликое повествование: «Огромная трёхсоттысячная армия противника была окружена и разгромлена. Её остатки сдались в плен». Этого скудного рассказа хватало, чтобы получить пятёрку на уроке истории, но катастрофически мало, чтобы утолить жажду знаний.
«Мишка Адлер точно знает больше. Завтра попрошу его рассказать», – Оля захлопнула учебник и, удовлетворённая найденным решением, отправилась обедать.
Но образ чужака не выходил из головы. Девочка вспоминала детали портрета, пыталась даже нарисовать. У одноклассника это явно получилось бы лучше. Нашла в книжном шкафу фотоальбом и пожелтевший конверт с чёрно-белыми карточками. Перебирала по одной, бережно перелистывала страницы в поисках кадра с любимым дядей. Тщетно. Жаль, что они так редко видятся. До города К. не доедешь за полчаса на рейсовом автобусе.
«Надо обязательно попросить его фотографию», – твёрдо решила Лёля. Собрала снимки, попыталась аккуратно сложить их в конверт, не удалось. Бумажки, хранившие память, рассыпались на пёстром паласе. Всё с начала. Карточки будто нарочно выскальзывали из рук, сопротивлялись,
