ума! Грачинский помогает мне справиться с болью, но заглушить ее не в силах ни один человек на этой земле. Макса больше нет, и я это действительно поняла, но принять не могла. Это невозможно!
– Лиза, ты дома? – услышала я папин голос.
– Да, я здесь, – ответила я и увидела в дверях отца.
– Привет, милая. Как прошел сеанс? – спросил он, поцеловав меня в макушку.
– Все в порядке. Я, как всегда, абсолютно ничего не помню, но мне стало спокойнее, – отозвалась я, решив не рассказывать о моих галлюцинациях и обмороке.
– Я рад, что ты приходишь в себя. Дочка, мне нужно срочно уехать. Я, правда, не могу ничего сделать. Кажется, у нашей компании возникли небольшие трудности, и они требуют моего участия, – виновато сказал он.
– Все в порядке. Не волнуйся за меня. Я справлюсь.
– Прости, доченька. Мне очень тяжело оставлять тебя. Впрочем, я позвонил Але, она вот-вот приедет и побудет с тобой в мое отсутствие.
– Хорошо, не переживай, можешь спокойно ехать в командировку и решать возникшие проблемы, – успокоила я его и погладила по плечу. Папа лишь обнял меня и ушел в спальню собирать чемодан.
Через час мы попрощались, он пообещал вернуться, как можно скорее, и скрылся за дверью.
Мне стоило больших трудов играть роль прежней Лизы, но я старалась для своих родных. Никто кроме меня не знал, что я по-прежнему плачу, но тихонько в подушку, что мой мир похож на мрачное серое облако и, что я желала умереть, но сил свести счеты с жизнью, у меня не было. Я очень четко понимала, что должна пытаться жить без Него, но не знала как.
Через часа два в дверь позвонили и, открыв ее, на пороге, я увидела Альку. Она обняла меня и тепло улыбнулась.
– Привет, дорогая.
– Привет, проходи, – ответила я, и мы прошли в гостиную, усевшись на диван. – Тебя Денис еще не выгнал из дома?
– Нет. – Она слабо улыбнулась. – Он тоже очень переживает за тебя, но из-за своей работы не может часто приезжать. Он вообще все понимает. Для него эта потеря стала такой же сложной, как и для тебя. Друга терять тоже очень больно и страшно. Но давай не будем об этом, хорошо? Как ты?
– Я нормально. Как обычно, – безразлично ответила я.
– Ясно. Я рада, что ты постепенно приходишь в себя и…
– Начинаю жить. – Натянуто улыбнулась я, но, пожалуй, мои глаза выдавали действительность. Они больше не светились, в них замерла грусть, тоска, возможно даже боль.
Аля, словно поняв меня, притянула к себе и обняла. Мы просидели так очень долго. Общаясь невербально. Я слишком хорошо знала свою подругу, чтобы понять ее смятение и то, что она впервые в жизни не знала, что сказать и как вывести меня из этого состояния.
– Аль, а давай чайку попьем?
– Давай.
Мы отправились на кухню, Алька устроилась на стуле, притянув колени к подбородку. Я поставила чайник и села напротив нее.
