как мужчина направляется к водительскому месту. Вдруг он останавливается. Заметил что-то в нескольких метрах от земли. Он слегка приподнимает бордово-красную кепку. Целится.
Нет.
Он не целится. Он просто стреляет.
Наискосок вверх.
В воздухе разлетаются осколки стекла от камеры, установленной на фонарном столбе. Затем мужчина садится за руль и уезжает.
В багажнике никто не поет.
Никто уже больше нигде не поет.
Певчая птичка умолкла.
6
Сэм Бергер сидел на мостках у своего эллинга. Хотя он выпил всего одну порцию виски, по телу растекалось необыкновенное умиротворение, и с виски это никак не было связано. Все дело во взгляде. Умном, проницательном, живом. В очках, которые загадочным образом держались на лбу, прямо на линии роста волос. А под очками – этот взгляд. Как будто она действительно его понимает. Считывает, трактует, принимает, понимает. Не то чтобы материнский, вовсе нет, просто всевидящий взгляд женщины чуточку старше, умнее и опытнее, чем он сам.
После слов «Да, я много думал о ребенке» Бергер больше не мог говорить.
Разговор застопорился. Совсем. Шарики из носовых платков множились, становились все более плотными и упругими. Но при этом оставались сухими.
Рита Олен не стала его торопить. Полистав свой ежедневник, она великодушно произнесла:
– Кстати, у меня есть окошко завтра во второй половине дня.
И вот теперь уже вечер после этого окошка. Взгляд Бергера скользил вдоль зеркальной поверхности залива Эдвикен. Сумерки только начали сгущаться. Оглушительная красота.
Он не собирался сюда возвращаться. Эллинг должен был остаться его рабочим местом, а жить он планировал переехать обратно на Плуггатан в район Сёдермальм. Ходить в офис, как все нормальные люди. И вечером уходить с работы, как обычный человек.
Оставляя работу на работе.
Однако этого не произошло. Он осознал, что находится лишь в самом начале долгого пути, на котором психолог Рита Олен сыграет важную роль. Эллинг по-прежнему был его местом. Здесь он и останется, пока не будет в состоянии разделять жизнь и работу.
Работа и составляла его жизнь. Работа, которой почти не было.
Это кое-что говорит и о жизни.
Бергер тяжело вздохнул – не выходя из умиротворенного состояния – и потянулся к стоящему на столе ноутбуку. Включил его, увидел незакрытое письмо и уставился на вложение с файлом. Видеофайлом.
Рита Олен с самого начала предупреждала его о своих «нестандартных методах», и во время второй встречи уже снимала его на камеру. Когда он вернулся в эллинг, в почте его ждало письмо с видео.
Бергер его не смотрел.
Вместо этого он пытался разобраться, кто он есть на самом деле. В собственной жизни, в жизни других, в истории, в вечности. Под каким бы углом он на себя ни смотрел, получалось, что ничего особенного он из себя не представляет. Маргинальная фигура. Актер второго плана. Даже в собственной
