над судейским столом вентилятору. Лопасти монотонно вертелись, шевеля тяжелый, дремотный воздух и создавая иллюзию прохлады.
Со своего места за столом защиты Леон Кортни рассматривал судей. Предъявленные ему обвинения в трусости, дезертирстве, преступной халатности и неисполнении приказов старшего офицера вполне тянули на высшую меру наказания: расстрел. От этой мысли становилось не по себе. Люди на возвышении держали в своих руках его судьбу: жить или умереть.
– Смотри в глаза и говори громче, – прошептал, прикрываясь блокнотом, Бобби. – Так мне всегда отец говорил.
Сказать, что судьи излучали человечность и сочувствие, было бы неверно. В центре сидел самый старший, индийский полковник, приехавший из Момбасы утренним поездом. Поездка, похоже, не пошла ему на пользу, на что указывало унылое и кислое, как бывает при несварении, выражение лица. С этим выражением плохо вязалась пышная форма 11-го Бенгальского уланского полка. На груди – два ряда орденских лент, сапоги для верховой езды начищены до блеска, хвост яркого шелкового тюрбана переброшен через плечо. Лицо красное из-за солнца и виски, глаза горят, как у леопарда, смазанные воском кончики усов лихо закручены вверх.
– Настоящий людоед, – прошептал, проследив за взглядом друга, Бобби. – Вот кого нам нужно убедить в первую очередь. И можешь мне поверить, это будет нелегко.
– Джентльмены, мы готовы? – прогремел старший судья, поворачиваясь к сидевшему за столом обвинения Эдди Робертсу. – Начнем?
– Так точно, полковник, – почтительно поднявшись, ответил Робертс.
Он давно ходил в любимчиках у Лягушонка Снелла, за что и был избран обвинителем.
Председатель перевел холодный взгляд на стол защиты:
– А что у вас?
Бобби так торопливо вскочил со стула, что аккуратно сложенная стопка листочков вспорхнула и веером разлетелась по полу.
– Вот беда! – смущенно пробормотал он, опускаясь на колено, чтобы собрать бумажки. – Прошу извинить, сэр.
– Вы готовы?
В тесной комнате бас полковника Уоллеса звучал корабельной сиреной.
– Да, сэр. Готовы.
Бобби воззрился на полковника снизу вверх, прижимая к груди собранные листки и отчаянно краснея.
– Времени у нас в обрез, не неделю ж сидеть. Так что давайте к делу, молодой человек.
Адъютант, совмещавший в этот день обязанности писаря и судебного секретаря, зачитал список предъявленных лейтенанту Кортни обвинений, после чего слово было предоставлено Эдди Робертсу. Держался Эдди уверенно, говорил четко и убедительно. Судьи слушали его внимательно.
– А Эдди хорош, черт его дери, – уныло прошептал Бобби. – Что?
После вступительной части Эдди вызвал первого свидетеля обвинения, майора Снелла, который, отвечая на его вопросы, подтвердил изложенные факты. Потом Эдди попросил майора дать обвиняемому служебную характеристику, рассказать о том, как лейтенант исполнял
