поместье, облегчает страдания бедняков, утешает старцев, выдает замуж сирот, ободряет земледельцев и становится воистину добрым гением округи, где он проживает. Стоит туда забрести несчастному скитальцу, как двери дома Доржевиля тут же распахиваются ему навстречу; едва возникает потребность в добром поступке, как Доржевиль уже оспаривает у соседей честь его совершения. Словом, не проливалось ни одной слезы, которую бы он не стремился тотчас же осушить. И, благословляя его имя, все от чистого сердца повторяли: «Воистину сама природа предназначила этого человека стать нашим утешением от дурных людей… И как жаль, что именно этим даром она столь редко удостаивает людей, предпочитая множить страдания, нежели их облегчать».
Все желали женить Доржевиля: отпрыски, ему подобные, несомненно, стали бы ценным приобретением для общества. Пребывая равнодушным к любовным чарам, Доржевиль дал понять, что, если ему доведется встретить девушку, коя из чувства признательности почла бы себя обязанною составить его счастье, в этом случае он связал бы себя узами брака. Ему предлагали множество партий, но он отверг их, ибо, по его словам, ни одна из представленных ему девиц не имела достаточно веских причин, дабы со временем искренне полюбить его.
– Я хочу, чтобы та, кто станет моей женой, была бы всем мне обязана, – говорил Доржевиль. – Не имея ни достаточного состояния, ни привлекательной внешности, что могло бы подкрепить ее привязанность ко мне, я хочу, чтобы ее соединило со мной неоплатное чувство благодарности, ибо только оно отвратит ее от желания покинуть меня или изменить мне.
Некоторые из друзей Доржевиля не соглашались с его рассуждениями.
– Как могут быть прочны узы брака вашего, – нередко вопрошали они его, – если душа той, кому вы собираетесь себя посвятить, не будет столь же возвышенна, как ваша? Благодарность не является цепью, она может удержать единственно вас. Есть души низкие, кои презирают ее; есть гордецы, коим она недоступна. Неужели ваш жизненный опыт не научил вас, Доржевиль, что, оказывая услугу, вы скорее наживаете себе врага, нежели приобретаете друга?
Сии доводы были небезосновательны. Несчастье Доржевиля состояло в том, что он всегда судил о других, исходя лишь из собственных благородных понятий. Привычка эта, до сих пор приносившая ему одни несчастья, по всей вероятности, сулила сделать его несчастным до конца дней его.
Так полагал, невзирая на последствия, сей добродетельный человек, чью историю мы рассказываем, пока судьба весьма странным способом не свела его с тем созданием, о котором он вообразил, что оно ниспослано ему свыше, дабы разделить его удел и стать бесценным сокровищем его души.
В то удивительное время года, когда природа, вступая в пору увядания, щедро осыпает нас своими дарами, ее безмерные заботы о нас в течение нескольких месяцев непрестанно множатся, и она в избытке оделяет нас всем, что позволяет нам спокойно дожидаться ее пробуждения
