скорейшему вашему успеху…
Сен-Сюрен поднимается в комнаты своих хозяев и возвращается через четверть часа.
Хозяева согласились принять господина Доржевиля, поскольку тот не счел за труд приехать издалека по такому ничтожному делу. Однако они не видят никакой возможности прийти к согласию в вопросе об отношении к гнусной девице, за которую он явился просить, ибо та бесчестным поступком заслужила свою участь.
Доржевиль упорствует. Его проводят в комнату, где его ожидают мужчина и женщина лет пятидесяти. Господин и госпожа Дюперье встречают его достойно, но с удивлением. Доржевиль еще раз вкратце излагает историю, приведшую его к ним в дом.
– Сударь, мы с женой бесповоротно решили никогда более не видеть ничтожное создание, опозорившее нас, – говорит отец. – Она может делать все, что ей заблагорассудится, мы же поручаем ее Небу, уповая, что в справедливости своей оно воздаст отмщение недостойной дочери…
Доржевиль попытался разубедить их в столь жестоком решении, употребив для этого самые возвышенные и самые изысканные слова. Видя, что разум их затуманен гневом, он воззвал к их чувствам… и столь же безрезультатно. А так как они вменяли в вину Сесили только то, в чем она сама признавала себя виновной, он сделал вывод об истинности ее рассказа.
Доржевиль напрасно доказывал, что слабость не является преступлением и что, если бы не смерть соблазнителя Сесили, их брак исправил бы совершенную ошибку. Усилия его не достигли цели. Наш посредник удаляется в расстроенных чувствах. Его просят остаться отобедать; он благодарит и дает понять, что отказ его вызван их неуступчивостью; его не удерживают, и он уходит.
Сен-Сюрен ожидал Доржевиля у выхода из замка.
– Вот видите, сударь, – с нескрываемым оживлением обращается к нему слуга, – я был прав, когда говорил, что ваши старания ни к чему не приведут. Вы не знаете людей, с кем только что имели дело. Сердца их высечены из камня, в них нет места человеколюбию. Если бы не почтительная привязанность к дорогому для меня существу, коему вы по доброй воле стали покровителем и другом, я сам бы давно оставил их. Уверяю вас, сударь, – продолжал молодой человек, – что, потеряв сегодня надежду когда-либо снова послужить мадемуазель Дюперье, мне ничего не остается, как заняться поисками нового места.
Доржевиль успокаивает преданного слугу, советует ему не покидать своих хозяев и убеждает его, что о судьбе Сесили можно более не беспокоиться, ибо в тот час, когда семья ее столь жестоко от нее отказалась, он принял решение заменить ей отца.
Сен-Сюрен плачет и, обнимая колени Доржевиля, спрашивает, может ли он передать ответ на письмо, полученное от Сесили. Доржевиль любезно соглашается и возвращается к своей прекрасной подопечной, не имея, однако, возможности доставить ей обещанное им утешение.
– Увы, сударь, – говорит Сесиль, узнав о непреклонности своих родных, – этого следовало ожидать. Я не прощу себе, что, зная
