уже алкоголя много, да ещё его поведение по отношению ко мне стало нетерпимым. И я ляпнула: “Сам ты…” И осеклась. Как так можно? У них же вся психика построена на тяжёлом отрицании этого. Такой галимый кринж. И при девках! Обзац. И Джастин-то этот – пенсионер для тех, кому тридцаха, но мне нравится. А как он может среагировать? Он и не может по-другому, сама вляпалась. Ой, только можно дальше не буду описывать?
Спасибо, что только один раз ударил. Но сказал такое. Короче, я в трансе была, отвлекла меня одна из именинниц, вернула к жизни: “Слышь, ты пореже мечи ликёр, не одна. Ликёра мало. Хочешь, иди водярой нажрись”. Бычка, бля.
Увидела потом довольную рожу Дашки. “Ну что, отшипперилась?” Самой-то Дашке не с кем шипперить, никому не нужна. Если её кошка когда-нибудь ей рожу расцарапает – ей пойдёт; не такой бледной курицей будет. Сука».
Ещё Капитолина помнила, как девки помогли ей выйти на воздух. И так она непонятно сколько так стояла, опустив голову и отключившись от проблем. Реально сильно была пьяна. Её шатало и мутило, она не совсем чётко воспринимала расстояния до предметов. Попыталась сесть на лавочку, но, не рассчитав высоту, ударилась спиной. В голове была пустота. Даже не парень волновал её в этот момент, а торжественная злорадная улыбка подружки, которая выразила лицемерное сочувствие. Конечно, Дашка завидует, ведь рядом с ней нет даже какого-нибудь прыщавого задрота.
Сколько Капитолина дизморалила саму себя, она не помнит. Но вот наконец с силой подняла голову: дома влетит, но уже завтра. Её отец больше не устраивает истерики. Зарплата у него мизерная, не то что раньше. Родители вернулись с дачи – значит, он пьяный. Тошно на душе – не передать.
Капитолина встала с лавочки и побрела в сторону дома. Их район вообще-то не самый безопасный: очень много безработных, наркоманов и алкоголиков. «Вот взял бы сейчас кто-нибудь да изнасиловал», – мелькнула мысль. Но она лишь так подумала…
В следующем дворе около подъезда издалека была заметна компания молодых парней. Источник опасности. Она инстинктивно стала прижиматься к противоположному дому, обходя компанию по дуге и стараясь ступать по возможности ровнее и твёрже. Там собираются поклонники рэпа. Флейва местная. Флексят по ритму. Могут неласково зазвать: «Ешкере, чикса!» Но её не заметили. Сейчас поворот на улицу, там светло. Дальше уже её двор.
Перед подъездом заметила высокого мужчину с седыми волосами, который, очевидно, вышел покурить. Кто-то незнакомый, раньше у них во дворе его не видела. Посмотрела ему в глаза. Строгий и уверенный взгляд.
«Хворостовский», – про себя решила Капитолина.
На самом деле на Хворостовского он был не похож, у мужчины был только прямой пробор и длинные пряди почти белых волос чуть ли не по плечи. Но такая причёска сама по себе встречается довольно редко. Хворостовского любила бабушка Капитолины, частенько слушала, и у неё в комнате висел постер с ним. Так что Капитолина с детства привыкла его разглядывать.
Подойдя
