приходит ко мне и предлагает освятить банк во избежание несчастья, и просит за обряд двести тысяч денаров. Я отказываюсь, и ночью в офисе начинается пожар. А на следующий день эта тварь опять приходит ко мне, соболезнует и снова просит двести тысяч. А когда я пожаловался полиции, мне посоветовали не рыпаться и заплатить, потому что настоятель связан с шайкой Рогача.
– Кстати, о банках: вы знаете, что единственные, кто получал в этом месяце бюджетные назначения, были те, кто имел расчетные счета в банках, контролируемых Шавашем? Говорят, что самому Шавашу был откат в десять процентов.
Бемиша представили послу Федерации Девятнадцати, пожилому подтянутому дипломату по фамилии Северин, и посол немедленно, отведя Бемиша в угол, принялся рассказывать ему достоверные случаи из жизни местных чиновников.
Послов было около дюжины. Бемиш вдруг с удивлением подумал, что еще пятнадцать… какое пятнадцать, – десять лет назад послов было бы гораздо меньше. Одна за другой колонии Земли расставались с Федерацией Девятнадцати, иные мирно, иные с битьем посуды.
Когда Бемиша подвели к послу Геры, тот разговаривал с двумя людьми, лица которых показались Бемишу отдаленно знакомыми.
– Господин Александр Симонов, – представил посол одного. – Господин Джонатан Аль-Масри, – второго.
Бемиш не моргнул глазом.
Господина Александра Симонова разыскивала полиция половины Галактики. В течение двадцати лет господин Симонов был одним из самых крупных и уважаемых бизнесменов. Сын космодромного техника, он к тридцати годам сколотил состояние в пять миллиардов денаров и пользовался неограниченным доверием банков, дававших ссуды под приобретенные им с целью строительства земельные участки. К сожалению, в последние несколько лет дела г-на Симонова пошли все хуже и хуже, и он создал целую сеть компаний, приобретавших друг у друга вышеописанные участки, которые затем и использовались как обеспечение для банковских ссуд. В конце пятого акта Симонов сбежал. Когда разочарованные банки наложили арест на земельные участки и недостроенные небоскребы, выяснилось, что их истинная стоимость не совсем соответствует цене, за которую их покупали друг у друга родственные компании, и не покрывает и двадцатой части набранных Симоновым кредитов.
Что касается г-на Аль-Масри, то он тоже был финансовой легендой и менеджером преуспевающего фонда, который вкладывал сбережения граждан в надежные государственные ценные бумаги. Та к уж получилось, что доходы, которые обещал Аль-Масри, на три процента превышали возможную прибыль от операций с государственным займом, и поэтому г-н Аль-Масри, суля на словах полную надежность, помещал средства своих вкладчиков в куда более доходные и куда менее надежные финансовые инструменты. Вкладчики, прельщенные высоким доходом, стремились к нему толпами, и он имел в фонде деньги скромных пенсионерок и посудомоек, которые никогда бы не имел, если бы состав активов его фонда был известен широкой публике. Аль-Масри, с его фантастическим финансовым чутьем, не раз срывал гигантские куши, покупая за пять процентов от номинала облигации обанкротившейся компании, которые
