всё с той же, уже знакомой Диме светлой улыбкой, спокойно вытирала пролитый суп, подбирала оброненный хлеб.
После еды Толя молча встал и ушёл в комнату за печкой.
Дима не удержался, спросил:
– От чего это он… такой?
Валя вздохнула, ответила нехотя:
– Контузия. Тётя Варя у нас знахарка-травница, восьмой год лечит. На ноги поставила, а разум до конца пока не вернула. Но обещает. Мы потому и живём здесь, что в другом месте нам никто ничего не обещает.
Она убрала со стола, за перегородкой принялась мыть посуду. Дима немного посидел в одиночестве, сонно разглядывая цветочный узор на клеёнке, крикнул «Спасибо!» («На доброе здоровье», – отозвалась из кухни Валя) и ушёл в летник, где проспал до вечера.
Разбудила его Лена.
– Не спи, не спи, художник, не предавайся сну, ты – Времени заложник, у Вечности в плену…, – пропела она Чистову на ухо.
– А? Что? – вскинулся он, не сразу поняв, где находится.
– Дим, там такой невозможный закат! Пойдём к озеру.
Девушка сидела на краю топчана, смотрела большими умоляющими глазами. Дима вскочил, старательно избегая коснуться её в тесноте сарайчика.
– Хорошо, сейчас приду…
Лена ушла нехотя.
Повалявшись ещё немного в уютном полумраке, Дима решил, что художник действительно времени заложник; пока не стемнело, надо поработать. Собрался, вышел. В огороде среди грядок увидел белый платок и отчего-то вдруг разволновался.
Валя выпрямилась, посмотрела издали – словно потянула за невидимую верёвочку, и Дима пошёл к ней, не задумываясь… Внезапно под ногу ему попала какая-то палка, перед глазами возник большой лопух, а по затылку ударил этюдник.
– Ах ты, батюшки, – по-бабьи заохала Валя. – Ну-ка, покажи…
Она осматривала его ушибленную ногу, а он разглядывал её тонкие пальцы, круглые глянцевые колени и боролся с искушением обнять эту незнакомую, но почему-то очень желанную женщину.
– Больно?
– Нет.
– Попробуй наступить.
– Всё нормально. Извини… те.
– Да за что? Это я виновата – бросила тяпку на меже.
Она говорила негромко, наклонялась близко, прикасалась ласково… Дима едва сдерживался. Почудилось: от высокого напряжения воздух между ними искрит, даже, вроде, озоном запахло… Он уже почти перестал владеть собой, как вдруг в доме громко хлопнула дверь, Валя испуганно шагнула в сторону, и… будто щёлкнул невидимый выключатель – исчезла искра.
Дима помолчал растерянно, брякнул ни к селу, ни к городу:
– Мне Варвара Кузьминична почему-то запретила к ва… к те… к тебе подходить.
Валя засмеялась, пожала плечами:
– Не подходи, коли не разрешает.
И добавила тихо:
– На мне запретов нет.
Помолчали. Дима тупо топтался на меже, Валя старательно сгребала в кучу вырванную
