почему вы на это решились?».
И тогда она рассказала ему все до мелочей, и как отказала преподавателю в приглашении на танцы, так как у неё в мыслях были другие партнеры, и как он стал постоянно терроризировать её по мелочам, и, как эта взаимная неприязнь дошла до своего апогея, и как об этом судачили её сокурсники, и не только. Короче говоря, её так достали его наглые притязания, что она, не найдя ни в ком поддержки, кроме дешевого сочувствия и насмешек, – решила написать жалобу, надеясь, что кто-то все-таки сможет ей помочь. Напрасно надеялась, как оказалось, но другой возможности противопоставить что-то откровенной наглости преподавателя, – у неё не было. Отто, как опытный психолог, давно работающий с разными людьми, слушая Монику, понял, что она говорит правду.
«Ну ладно, давайте оставим этот неприятный для вас разговор, мы к нему еще вернемся, попозже. А пока расскажите о себе, о своей семье, родственниках здесь, в Черновцах и в других местах. Есть ли у вас друзья-подруги, находитесь ли вы с кем-то (или были) в близких отношениях, особенно с лицами мужского пола, расскажите и о прочих мелочах, поделиться которыми со мной – посчитаете нужным». Они беседовали долго, при этом вопросы задавал хозяин, Моника – только отвечала.
Когда на улице совсем стемнело, Отто встал: « Я, благодарю вас, Моника, за вашу откровенность при ответах на мои, возможно не всегда корректные вопросы, и, знаете, я абсолютно уверен, что мы еще не только встретимся снова, но и начнем помогать друг другу в различных делах. А инцидент с вашим преподавателем, давайте вычеркнем из вашей памяти. Я абсолютно уверен, что тот молодой человек перестанет вас преследовать. Можете быть спокойны. И, если вы будете не против, то – я вас скоро навещу, опять. Не пугайтесь, я не буду навязчивым, как фон Бах, а буду выбирать место и время нашей встречи так, чтобы вас излишне не напрягать.
Монике ничего не оставалось, как поблагодарить его за оказанное внимание и понимание. Она добавила, что всегда будет рада их встрече. И это была правда. Уверенность, тактичность и общечеловеческое обаяние Отто, – привлекало к себе, вовсе не как мужчину к женщине. Здесь было что-то другое, большое и серьезное, неизвестное ей, но явно стоящее за все этим, и ей, вопреки здравому смыслу, хотелось с ним встретиться и как можно скорей.
В лицее занятия шли нормально, отношения с преподавателем немецкого языка, как-то незаметно наладились. Фон Бах даже начал выделять Монику, как пример для других студентов, её коллеги – студентки, не знали, что и думать, считая, что Моника сдалась и потому теперь у неё все хорошо. Никаких объяснений с её «притеснителем» у неё не было, все вроде бы стало на свои места само собой. Моника чувствовала здесь какое-то влияние Отто, но что там и как было, – её уже не волновало. Хорошо – и – слава Богу.
В один из вечеров, возвращаясь с занятий, Моника попала под сильный ливень. Ей пришлось бежать к трамвайной остановке, чтобы спрятаться и переждать, пока дождь если не перестанет, то хотя бы
