подумала откашляться.
Плохо дело.
Выплюнул воду изо рта и лег на приливную волну, погреб одной рукой в сторону мола – каменной насыпи-волнореза, местами приспособленного для швартовки однопалубных судов. В чем-то мне все-таки повезло, ведь этим вечером должен был начаться отлив, и тогда нас могло бы с легкостью унести в море.
– Эй, красотка! – позвал ее я, пытаясь заставить прийти в себя. Глупо, конечно, но нервы мои изрядно натянулись, потому что губы у нее посинели, а кожа была белая, как морская пена Неверской бухты. – Эй, только не смей подыхать у меня на руках! Слышишь? – приказал я, отчетливо понимая, что говорю сам с собой.
Мой загривок наконец почувствовал каменную насыпь мола. Мышцы спины заныли от тупого удара, однако мне было плевать. Я первым делом обернулся и подтащил девушку на ближайший плоский камень. Чуть не захлебнулся из-за набежавшей волны, которая накрыла меня с головой. И все-таки девица тяжелая, особенно в своих панталонах и остатках платья. Ухватился за край, вылез из воды одним резким движением и поднял ее повыше…
Ни секунды не тратя на завязки, в этот раз я, Джонатан Правый Хук, рванул корсаж платья что было сил, и ткань наконец поддалась, треснула, открывая моему взору белую нательную рубашку.
О, боги! Да сколько же на ней слоев!
Но об этом позже. Уложил руки над левой грудью и принялся делать искусственное дыхание. Честно признаюсь, не получал от вынужденного контакта с мертвенно бледной, хоть и красивой девушкой абсолютно никакого удовольствия. В моем мозгу засела одна лишь мысль: «Только живи. Живи, я сказал!»
– Ну же, очнись! – прохрипел я.
Голос сел. А руки продолжали толчками давить на грудную клетку. Непонятная паника накрывала неприятной волной. Я склонился в очередной раз, чтобы поделиться воздухом. И только успел почувствовать влагу на своем лице. С громким кашлем спасенная наконец выплюнула воду и повернула голову, по-прежнему будто задыхаясь. Вода все еще застревала в альвеолах и мешала полноценному дыханию, отчего бедняжка сипела, булькала горлом, пытаясь вдохнуть. И каждый раз, наоборот, кашляла. Быстрым движением повернул ее набок и стал неистово стучать по спине.
Плевок, еще плевок. И она с изрядным скрипом глотки наконец вдохнула полной грудью.
– Бреди ав-в-ва! – выдала спасенная сквозь приступ кашля. – Ав-в-ва!
Ну, здорово. Я спас какую-то туземку, которая по-нашему не говорит. Или же…
Не успел я додумать свою мысль, как дева наконец открыла глаза, глядя на меня изумленно своими бледно-бирюзовыми глазами. Удивительный и очень странный цвет. Никогда такого не видел! Я застыл с открытым ртом. Сидел и беспомощно глазел на свою погибель. Почему-то я был полностью в этом уверен. Мысль пронеслась в голове во мгновение ока, едва наши взгляды встретились в молчаливом противостоянии.
Секунда на созерцание фигуристой красавицы в
