неизменная улыбка кучеру, придержавшему для нее дверь. Как бы он хотел сейчас оказаться на его месте и подать маркизе руку, хоть на мгновение ощутив ее тепло!
Но он лишил себя этой возможности, поверив бывшей. Уже несколько раз мисс Ора обманывала его, ссылаясь то на здоровье, то на необходимость воспитания ребенка и требуя, чтобы он немедленно приехал. И он неизменно исполнял просьбу. Но как только его лошадь ступала во двор дома этой женщины, все беды и горести удивительным образом рассеивались. И она встречала его с милой улыбкой и при полном параде. Ни смятой одежды, ни следов усталости на лице. Нет, отнюдь не так должна выглядеть женщина, проведшая всю ночь у постели больного ребенка. Причина ее бурной фантазии явно была лишь одна, и сегодняшняя поездка только укрепила его в убеждении, что мисс Равен тешит себя надеждой возобновить их отношения. Но этому не бывать. Только дурак мог лишить себя такой женщины как Сандрин, а он был далеко не глуп.
Это нужно прекращать как можно скорее, и Анри с нетерпением ждал, когда можно будет сказать об их общем с Сандрин ребенке, чтобы отказываться от поездок, ссылаясь на то, что в его доме любимая беременная жена, а потом и маленький ребенок, которым требуется больше внимания, чем повзрослевшему сыну.
Хотя Сандрин вряд ли понравится такое прикрытие. Она не то, что его бывшая, использующая свое положение по поводу и без.
– Миледи, – услышала Сандрин голос мужа.
Он чуть придержал ее за руку, когда она почти вошла в дом. Не поворачивая головы, она чуть улыбнулась и произнесла:
– Не думала, что вы успеете…
– Иначе я бы себя не простил. Мучиться, думая о тех, кто кружит вас в танце, смотрит в эти прекрасные глаза, наслаждается беседой – выше моих сил.
– Ревнуете…
– Полагаю, это чувство будет меня преследовать всю оставшуюся жизнь. Ведь я не намерен отпускать вас далеко от себя.
Улыбка Сандрин стала чуть заметнее, она повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза:
– Буду надеяться на это.
Подхватив одной рукой полы пышного платья, а другую вложив в согнутый локоть маркиза, она проследовала в комнату, где уже собрался «весь свет Новой Шотландии», как любила приговаривать Сандрин.
После полумрака проходных комнат зал приема показался ослепительно ярким. Ее синее платье, отделанное топазами, сапфирами и жемчугом по лифу, отозвалось мерным блеском, заставив всех повернуть головы в ее сторону. Как и всегда в таких случаях, Сандрин ощущала, что будто ступает на открытую площадь, полную солнечного света, и все глаза вмиг устремляются на нее. Но страха в связи с происходящим у нее не было, только ощущение счастья и надежного плеча рядом, способного защитить от всех бед и невзгод.
Она сознательно выбирала яркие и заметные наряды, подчеркивающие к тому же ее природную красоту, но косметикой не пользовалась. Оттого ее лицо не потеряло белизны с легким
