Клеман, приславшая ему приглашение на званый ужин, на котором, как выяснилось при прибытии, не оказалось других приглашенных. И Сеар услышал историю, подобную той, что была изложена первой соперницей и аналогичное предложение. С той лишь разницей, что вторая дама имела двоих сыновей, проживавших в Монреале, а денег у нее, судя по дому, было еще больше.
Но не все так гладко складывалось у герцога в эти дни.
Неприятность случилась после того, как его пригласили на обед к Женевьев Венуа.
Собралась разношерстная публика, и мужчина в который раз подивился, насколько в этой части света не соблюдают приличий. В его представлении эти люди за одним столом собраться никак не могли. Тут был богатый виконт, получивший деньги от имений и сумевший их сохранить, вовремя приняв решение переехать на другой конец света, и простой лавочник, владевший в городе всеми бакалейными магазинами, пару семейств, имевшие титул, но потерявшие его несколько лет назад, впав в немилость, но сумевшие неплохо устроиться. Все они были французами, в отличие от прошлого сборища, где присутствовали и французы и англичане.
Разговор, как ни странно, был весьма непринужденным, никто не чувствовал себя в чем-то превосходящим другого. Как всегда обсудили превратности погоды, потом общих знакомых, поинтересовавшись как обычно плаваньем герцога в Новый Свет и обстановкой в стране, которую он покинул. Все полагали, что пламя, охватившее Францию, кинется по Европе до самой Российской империи, такой далекой и загадочной, приведя к таким же плачевным последствиям для монархии, и немало времени посвятили обсуждению этой темы.
Среди приглашенных были и те, встреча с кем совсем не обрадовала Сеара, хоть он и был когда-то одного с ними положения. Семья Армэль, – мать, отец и сын, на которого тут же стали бросать заинтересованные взгляды две милые девушки.
Несмотря на то, что новое семейство не отличалось от герцога по положению, эти люди были из его прошлой жизни, те, с кем он встречался когда-то как с равными на приемах, но никогда не сел бы за один стол по своей воле и тем более не пригласил бы в свой дом. Младший, Фабьен Армэль, был типичным избалованным ребенком, превратившимся не в менее избалованного юношу. Родители потакали любым капризам чада и это, конечно, не могло привести ни к чему хорошему.
При всех дурных чертах характера и ощущении превосходства над остальными, которые герцог в минуты душевного волнения все же за собой признавал, он никогда бы не опустился до того, что сын Армэль считал чем-то самой собой разумеющимся – изнасилование горничных, избиение до смерти слуг, азартные игры за карточными столами. И если с последним его отец успешно справился, распространив информацию, что не собирается покрывать долги, понимая, что иначе сын пустит их по миру, чего он допустить не мог, как бы ни любил своего отпрыска, с остальным не считал нужным бороться, относя к невинным детским шалостям.
Обед оставил двоякое впечатление. С одной стороны, Сеар был в центре внимания, с другой – в глубине души
