грустно. У врат Москвы злейший и смертельный враг. Как хочется заглянуть, поднять немного завесу, что у нас делается там, в тылу.
Одна авиация под Москвой в состоянии разгромить и сравнять с землёй эту прорвавшуюся группу. Патрулирование идёт строго в своих зонах, находясь даже в воздухе, истребители ПВО не заходят в чужую зону, зная даже, что там противник. Кому это надо? Кому это угодно?[16]
Я смотрел сегодня на ком[андир]ов штаба, вчера и позавчера их набралось 15 ч[еловек]. Я смотрел, что они делают. Все 15 ч. ничего не делали. Буквально. Какая дивная организация! А как у немцев в авиадивизии? Наверно, не бездельничают. Как это и многое, многое, подобное этому, бьёт нас.
26.11. 02.00
Прот[ивни]к опять хитрым манёвром обошёл. А, собственно, надо было ждать. Тулу он давно обходит с ю/в[17]и востока. Сейчас он прёт на Рязань, Каширу и Коломну.
Я вылетел по заданию в авиаполк. Противник близко. За ночь он может быть у нас. Кому можно, спят. Завтра может быть поспешный выход из-под удара наземного противника.
А, по-моему, мы опять лезем в его клещи. В этих направл[ения]х ему нет сопротивления. Опять многое не предусмотрели. Организовано много наблюдательных] постов (по заданию), детский лепет и трата сил.
Мы ведём разведку наземную на себя. А где информация от наземных войск? Какая «великолепная» организация. Опять и опять авиация будет прикрывать отход частей, не имея средств обороны даже против автоматчиков, не только танков. Хвастливое (до моральной тошноты) наигранное спокойствие с тем, чтобы завтра пороть спешку, имя которой паника.
В полку люди хорошие и симпатичные.
Если не дадим завтра по этим колоннам хотя бы У3 оперативного расчёта сил (на 1 танк звено самолётов), то наши вылеты будут булавочными уколами.
Я ночую в какой-то избе. Есть койка. Четверо стенных часов – они бегут, их тиканье напоминает мне бега, иногда их бег идёт в ногу. Я слушаю и они меня раздражают. Красный угол занят огромным иконостасом. Я думаю о завтрашнем дне.
Немного скучно, больше злобно. Мы плохо воюем. 5 месяцев нас мало научили. Давно пора дать немцу. Иду спать. Надоело двигаться на восток. Москва влезает в клещи и после – окружение. Что там думают? А газеты кричат – ни одного вершка назад. В чём дело? Завтра попрём через Оку. Не искупаться бы.
Это была ещё одна, предпоследняя страница обороны Москвы. Не взяв её в лоб, немцы переменили план, пошли в обход, с севера, через Клин, и с юга, стремясь захватить Тулу. Но в Тулу они так и не вошли. Положение тем не менее создалось угрожающее. И «там» думали. Отец этого, естественно, не мог знать. Не мог знать, что накапливаются стратегические резервы. В его заметках – лишь горечь рядового участника боевых действий, всего лишь один из тысячи участков огромного и сложного военного организма.
27.11. 10.35
Пока не купаемся, но окружение высиживаем. Разинутая пасть осатаневшего зверя с севера по южному берегу Московского моря до М. Завидово и юга до Рязани чревата большими и тяжёлыми последствиями в обороне Москвы.
Дальние
Метод патрулирования истребителей ПВО оправдал себя. Тут отец был не прав.
Юго-востока.
