потормошил лежащего за руку. – Холодный то какой.
– Вань, может врача вызвать? – шепотом спросила Маша, которая продолжала топтаться в сторонке и боялась подойти ближе.
– Вызывай, конечно! – оживился Иван. – Без меня сообразить не могла что ли?
Федор Григорьевич встрепенулся и открыл глаза. Взгляд его был мутный и никак не мог сфокусироваться на чем-то определенном. Он попытался приподняться, но никак не мог сориентироваться, поэтому боком заваливался на постель, поджав под себя ноги и хаотично двигая руками.
– Талия… – едва слышно прохрипел он и вытянул дрожащую руку вперед. – Талия…
– Вань, чего это он? – испуганно спросила Маша. – Кого это он зовет? Наталию? Это которую Наталию? Я чего-то не знаю никаких его Наталий.
– Ты еще здесь что ли? А ну марш врача вызывать! Видишь, плохо ему, – шикнул на нее Иван. – Годочков то ему уже сколько, не ровен час, беда приключится.
Вызвав скорую помощь, Маша побежала ко въезду в дачный поселок, чтобы встретить врачей и проводить их к нужному дому. На полянке перед въездом стояли несколько человек и что-то оживленно обсуждали.
– Бедняжка. Кто-бы мог подумать. А с виду вполне себе ничего еще была.
– Ох, никто не знает, когда его час настанет.
– Кто же ее хоронить-то будет? У нее ведь родни нет.
– Надо будет нам всем скинуться. Кто сколько может.
– И в собес сходить нужно. Может на погребение выделят чего.
– И дома посмотреть. Возможно, откладывала что-то. Да и похоронный узелок она наверняка собирала.
– И прибраться заодно в доме нужно. Не оставлять же так. Кому все это теперь достанется?
Маша подошла поближе, но уточнять, что случилось не стала. У самой беда на носу, некогда слушать досужие разговоры.
– Скорая не подъезжала еще? – спросила собравшихся запыхавшаяся Маша.
– Так вот только что уехала, – сообщила Роза.
Роза, молодая женщина лет тридцати, была хороша собой. Роскошные длинные волосы насыщенного медного цвета шелковистыми волнами спускались ниже плеч. Выразительные глаза редкого ярко зеленого цвета были окаймлены густыми пушистыми ресницами. Завистницы судачили, что это линзы и парик, однако никто и никогда не видел Розу в ином обличии, что позволяло утверждать о ее естественной красоте. Роза была местной активисткой и часто критиковала Валентину Дмитриевну за бездействие, которое постепенно приводило дачный поселок к запущенности. То ли из зависти к ее красоте, то ли из-за чрезмерной ее активности, но только жители Розу недолюбливали, считая ее высокомерной выскочкой и даже нахалкой. Однако лично ей предпочитали этого не показывать, оставляя это для обсуждения между собой.
– Как уехала? – растерялась Маша и всплеснула руками. – Я же ее только вызвала.
– Значит ваша еще не приехала, – успокоила ее Вика. – Эту бригаду мы вызывали для
