к ней стекалась.
С 1941 по 1944 была пресс-секретарём советского посольства в Швеции. Послом была А. Коллонтай. Обе, каждая по своей линии, содействовали тому, что Финляндия разорвала договор с Гитлером.
После войны Воскресенская продолжала работать в центральном аппарате разведки, стала начальником немецкого отдела, выезжала со спецзаданиями в Берлин.
В 1947 году в автомобильной катастрофе погиб муж Воскресенской Рыбкин.
В 1953 году выступила в суде в защиту Судоплатова, которому вменялось много преступлений, в частности, организация убийства Михоэлса. Судоплатова посадили во Владимирскую тюрьму, где тот перенёс 3 инфаркта и стал инвалидом 2-й группы.
Однако реабилитации в 2002 году добился. Хотя общество «Мемориал» считает, что реабилитации он не заслуживал.
А Воскресенская была уволена из разведки. Поскольку она просила оставить её в органах до наступления пенсионного возраста, её направили начальником спецчасти в Воркутлаг, где прослужила около двух лет.
Выйдя на пенсию и узнав, что её рассекретили, она написала книгу «Теперь я могу сказать правду. Из воспоминаний разведчицы». Книга вышла в год её смерти. Она умерла 8 января 1992 года (родилась 28 апреля 1907 года), а в это время уже тиражи книг стремительно падали.
О тех, что у неё были прежде, ей полковнику, кавалеру многих боевых орденов, можно было только мечтать.
Ведь прежде с 1962 по 1980 год её книги были опубликованы тиражом в 21 миллион 642 тысячи экземпляров.
Почему – понятно. В детской литературе она занималась ленинской темой. Её госпремия СССР получена за сценарий и литературную основу фильма «Сердце матери» – о матери Ленина. А премия Ленинского комсомола за книгу «Надежда» (как звали жену Ленина?).
В общем, сумела ловко устроиться не только в органах разведки.
9 января
Почему так часто ставят на сцене пьесы Булгакова? Потому, должно быть, что своих пьес, годных для постановки, не хватает. На безрыбье даже «Дни Турбиных» – рыба. Конечно, очень легко «критиковать» и требовать запрета в отношении непролетарской литературы. Но самое лёгкое нельзя считать самым хорошим. Дело не в запрете, а в том, чтобы шаг за шагом выживать со сцены старую и новую непролетарскую макулатуру в порядке соревнования, путём создания могущих её заменить настоящих, интересных, художественных пьес советского характера. А соревнование – дело большое и серьёзное, ибо только в обстановке соревнования можно будет добиться сформирования и кристаллизации нашей пролетарской художественной литературы.
Что касается собственно пьесы «Дни Турбиных», то она не так уж плоха, ибо она даёт больше пользы, чем вреда. Не забудьте, что основное впечатление, остающееся у зрителя от этой пьесы, есть впечатление, благоприятное для большевиков: «если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав своё дело
