аресты штурмовиков говорят о непрочности и шаткости фашистской клики.
Я думаю, что, когда фашисты будут задыхаться в борьбе с нами, дело дойдёт в конце концов и до начальствующего состава армии. Тупоголовые, конечно, ещё будут орать о победе над СССР, но более разумные станут поговаривать об этой войне, как о роковой ошибке Германии.
Я думаю, что в конце концов за продолжение войны останется лишь психопат Гитлер, который ясно не способен сейчас и не способен и в будущем своим ограниченным ефрейторским умом понять бесперспективность войны с Советским Союзом; с ним, очевидно, будет Гиммлер, потопивший разум в крови народов Германии и всех порабощённых фашистами стран, и мартышка Геббельс, который как полоумный раб будет всё ещё по-холопски горланить в газетах о завоевании России даже тогда, когда наши войска, предположим, будут штурмовать уже Берлин.
Сегодня сводка с фронта была неплохая: было ясно, что немцы, кажется, остановились; но в их дальнейшем продвижении я не сомневаюсь. Они могут укрепиться на достигнутых позициях и перейти вновь к наступлению. От своих рассуждений, которые я излагал в дневнике 5 июня – в начале этого лета, – я ещё не собираюсь отрекаться.
Сегодня мы снова собрались после уроков в комсомольской комнатушке, и, пока я делал заголовок II номера газеты, Сухарева написала краткий текст I. Возились мы часов до пяти. Азаров что-то священнодействовал у стола, а Борька бездельничал и воодушевлял нас стихами.
– Мы здесь такую волынку накрутили, – сказал я, рассматривая 1-ю газету, – что с таким же успехом могли бы обещать ребятам организованного нами полёта на Марс к Новому году!
– Вот-вот! Именно! – согласился Азаров, – ты прав! Мы именно «накрутили»!
– А чем плохая мысль? – сказал Борька, – если бы осталось место, мы могли бы и об этом написать…
– …Только потом добавить, – продолжал я, – что ввиду отсутствия эстакад и гремучего пороха этот полёт отменяется и ожидается в 1969 году в Америке!
О юноше-пророке было снято несколько телевизионных передач.
С Вольфгангом Казаком мне повезло. Я пришёл работать в газету «Литература» (Издательский дом «Первое сентября») и через некоторое время взял на работу Сергея Дмитренко. Выяснилось, что Серёжа не просто знаком с Казаком, но дружит с ним, выполняет все его поручения (а в этом смысле Казак не церемонился). Ездил по приглашению Казака в Германию и ждёт его в Москву.
Он познакомил меня с Казаком, который оказался удивительно интеллигентным и очень обязательным человеком.
Прежде всего, уезжая, он вёз с собой большую подшивку нашей газеты, которую мы ему собрали, а через некоторое время прислал нам свою большую рецензию, которую опубликовал в университетском немецком издании.
