начинала некстати нервничать.
– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, – произнесла Бетти, – я не расскажу своим бабушке с дедушкой о том, что ты сказал. Ты им нравишься, и я не собираюсь быть той, кто это изменит.
Марв осторожно потянул ее за руки.
– Пока мы можем быть просто друзьями.
– Да ты меня не слушаешь, – возразила Бетти.
– Я полагал, что привилегия женщины – менять свое мнение.
– Так и есть. Но я этого не сделаю.
Марв провалился в песок – или каким-то образом стал казаться ниже.
– Ну и ладно. Может, пожарим зефир на костре? Как друзья?
Настроение Бетти сразу улучшилось, хотя, казалось, он слишком легко с ней согласился.
– Конечно. – Она хотела ответить ему: «Нет, черт побери», но ей приходилось считаться со своей репутацией внучки Штернов.
Три девушки держали палочки над углями, их зефир потихоньку подрумянивался. Марв и Бетти встали напротив них с другой стороны.
– Осталось две, – раздался сзади низкий голос, и между Бетти и Марвом появилась открытая бело-голубая коробка зефира для костра.
Бетти обернулась, чтобы поблагодарить принесшего зефир, и резко повернулась обратно к костру. «Святые небеса». Это был он. Эйб.
– Спасибо, – сказал Марв. Он сунул руку в коробку, затем обратился к Бетти. – Пойду возьму пару палочек. – Он отошел в сторону. Что же теперь оставалось делать Бетти? Она не должна была встретиться с этим парнем, когда была на свидании с кем-то другим. Но в том, чтобы быть вежливой, не было ничего плохого. «На добрый привет – добрый ответ», – говорила бабушка.
Бетти повернулась, чтобы высказать свою благодарность за последние две зефирки, и уставилась прямо в квадратный подбородок с ямочкой, покрытый легкой светлой щетиной. Парень придвинулся ближе. Ей следовало отойти назад, но она осталась на месте, поэтому своим телом он занял все пространство, которое должно было существовать между ними. Бетти вдохнула ментоловый запах средства после бритья, и ей захотелось задержать дыхание и удержать его внутри. Но она лишь тяжело вздохнула и произнесла: «Спасибо!» – а потом подняла глаза и оказалась так близко к нему, что даже в темноте разглядела в его голубых глазах золотые искорки. Или, возможно, это было отражение костра.
– Всегда пожалуйста.
По телу Бетти пробежал холодок, хотя голос парня звучал так, словно был согрет огнем. Он был глубже и мягче, чем тот, который она слышала из кухонного окна. Как будто тогда он прозвучал как непринужденное высказывание, а эти два слова были осознанными и взвешенными. Его тон окутал и успокоил ее, одновременно вызвав мурашки на коже. Парень улыбнулся, и на его щеках появились ямочки, словно она попросила их показаться и поиграть. На нем была классическая рубашка, небрежно расстегнутая в пляжной манере и открывавшая взору майку, будто он только что накинул ее после купания. Рубашка свободно свисала поверх шорт цвета
