расплывчато кивнул Кассию.
– Есть одна коза. Зависает в картинной галерее. Готова на всё ради меня. И попарит, и спать уложит. Накормит собой, напоит, как положено. Любовь – пленительное чувство. Это тебе не картошка. Хотя тоже раком…
Гусейнов игриво задел меня локтем.
– Я ей: у меня есть жена, дети. Не беда – буду любовницей. Так и любовница есть!
– Да, сложно…
– И не говори. Будто нет других мужиков. У них там вояки служат, летчики летают. Нашла бы себе офицерчика. Так нет же, что-то во мне нашла…
Он вопросительно посмотрел на меня, но я пожал плечами.
– Конечно, у меня водятся бабки. Купил ей шкаф-купе, еще какие-то побрякушки. Думаешь, поэтому меня любит?
– Не думаю.
– И я не думаю. Все-таки есть во мне какой-то стержень. Шест, на котором они крутятся, раздеваются.
Я не мог понять, злится Гусейнов или радуется.
– Честное слово, достали своим стриптизом. Отдамся, но не сейчас, не сразу. Сперва ужин, шампанское, свечи. Медленно, под «юбейбистап»33, шмотки, тряпки, лифчики, трусики. А оно мне надо? Много нам, мужикам, надо?..
Я промолчал.
– Хотели меня повысить в райотдел, дать майора, но я отказался. Лучше на свежем воздухе, чем в кабинетах. Жена не понимает, что не в должности счастье. На столе авокадо, ананасы за семьсот рублей. Фуа-гра, улитки – в кастрюльке из «Парижа»34. Так нет же, ей мало.
– Как её найти? – прервал я Гусейнова.
– Кого? Однокозову? Видел «анимэ»? Тогда её узнаешь. Её Викой зовут. Вика-Вика-Виктория, печальная история…
Гусейнов ухмыльнулся.
– Короче, делай с ней что хочешь, но Кошеля грохни. Если не вынь, то положь.
План был верняковый: Кошеля, любителя побулькать кальяном на свежем воздухе, можно было достать снайперской пулей с башни художественного музея.
– Однокозова всё устроит, – сказал Гусейнов. – Только выстрели – и конопляная империя наша. Мы будем править вдвоем, вместе, как Путин и Медведев. Почему нет? Чем мы хуже? Я президент, а ты премьер. Или наоборот. Кошель слаб, он неспособен разобраться даже с местными калмыками.
Я промолчал. В свое время я тоже не справился с одним калмыком.
– Ты прикинь, какие там урожаи. Да мы просто завалим рынок нашим товаром. Тридцать пять тысяч одних курьеров. Город будет наш. Что там город – вся страна…
Империя участкового разрасталась. Он уже был королем, причем козырным. А меня произвел в фельдмаршалы.
Хлестаковщина закончилась у отеля «Чичиков». Гусейнов поскользнулся, прикусил язык и указал на свой грязно-серебристый «форестер».35
– Не знаю, как ты, а я давно хочу поменять тачку.
Тут наши пути разошлись. Гусейнов поскрипел по улице Скрипника, а меня понесло через сквер Победы с Зеркальной струей и бронзовыми героями-комсомольцами – по Мироносицкой.
Неправильная транскрипция песни Sam Brown «Stop». На самом деле: «Oh you’d better stop before you tear me all apart» – «Остановись, пока ты не порвал мою душу в клочья».
«Париж» – французский ресторан в Харькове.
Subaru Forester – японский компактный кроссовер.
