вины. Глупый, смехотворный укол, сказал я себе, учитывая, как мало мы могли повлиять на завоевательный поход чилтейцев, но тем не менее я чувствовал вину.
Я долго лежал, глядя в потолок и слушая горе, так не похожее на мое и одновременно абсолютно такое же.
Утром, когда императрица Мико пришла осмотреть мою рану, я не мог встретиться с ней взглядом. Как бы яростно она ни хмурилась, я не мог забыть ее печаль.
Она отодрала присохшую повязку, игнорируя мою гримасу. Ловкие пальцы проверили шов, но не сделали и попытки промыть рану.
– Нужна соленая вода, – сказал я, и она посмотрела так, будто удивилась тому, что я могу говорить. – Я сделаю все сам, если принесете ее мне.
Она перевела взгляд на Тора, и тот перевел.
Закончив, он добавил на левантийском:
– Мне пришлось несколько раз повторять, что это необходимо. Как будто они никогда раньше не промывали раны. Может, так и есть. Она определенно никого раньше не зашивала.
– Удивительно, учитывая, как ловко она это сделала.
– Она умеет шить, но только не кожу.
Императрица переводила взгляд с меня на Тора, и озабоченная складка на лбу впервые выдала брешь в ее уверенности. Тор вздохнул.
– Я согрею немного воды, пока горит огонь. Хорошо, что хотя бы дождь кончился.
Утро вышло туманным и серым, и все надежды увидеть солнце быстро угасли. Не успели мы с Тором промыть мою рану, как по крыше снова застучал дождь. Он продолжался до обеда, пока я дремал, просыпался, ел все, что мне давали, и чувствовал, как в тело медленно возвращается жизнь. Тор решил, что я еще слишком слаб для отъезда, но принес из конюшни утешительный отчет о Дзиньзо и заверил меня, что вскоре мы будем вместе со своим народом.
Большую часть времени императрица и ее спутник держались особняком, и все вчетвером мы представляли собой унылую группу, где каждый был погружен в собственные мрачные мысли.
Пока пелену дождя не разорвал крик. Мой взгляд метнулся к двери. Уж слишком хорошо я знал разницу между вскриком удивления и воплем от боли. И топот копыт. Он усиливался под барабанную дробь дождя, затем ритм нарушился, замедляясь и нарезая круги.
Императрица Мико встала с луком в руках. Ее телохранитель последовал за ней. Оба уже были у двери, прежде чем я успел заговорить или вспомнить, что от левантийских слов все равно не будет толку. У меня не было оружия, но я с трудом встал и захромал за ними со всей скоростью, на какую была способна раненая нога.
– Что это? – спросил Тор с охотничьим ножом в руках. – Лошади?
– Это она! – донесся крик – крик, который я понял, поскольку по двору кружили три лошади, а четвертая стояла у сарая, нога ее упавшего всадника запуталась в стременах. Императрица снова натянула тетиву. На ступенях перед ней ее телохранитель обнажил меч.
– Стойте! – крикнул я,
