Пока раскатисто звучит последняя фраза, я различаю отдаленную музыку, простые аккорды органа. Что-то напоминает мне вагнеровское «Заклинание огня»[44]. Покидая дом, я вижу пламенеющую гору и чувствую: «Огонь неутолимый есть святой огонь»[45].
59 Сновидение произвело на пациента глубочайшее впечатление. Для него это был важный и крайне содержательный опыт из разряда тех, что влекут за собой полную перемену в отношениях с жизнью и с человечеством как таковым.
60 Нетрудно усмотреть в этом сновидении параллели со сном о церкви. Правда, на сей раз храм превращается в обитель торжественности и сосредоточенности. Нет никаких указаний на литургию или иные известные атрибуты католической церкви – единственным исключением служат горящие свечи, расположенные в символической форме (последняя заимствована, думается, из католического культа[46]). Эти свечи составляют четыре пирамиды или стрелы, которые, по-видимому, предрекают заключительную картину пламенеющей горы. Отмечу, что число четыре регулярно встречается в снах пациента и играет очень важную роль. Священный огонь, по признанию самого пациента, связан со «Святой Иоанной» Бернарда Шоу. С другой стороны, неугасимое пламя – широко известный атрибут Божества, не только в Ветхом Завете, но и как allegoria Christi (аллегория Христова) в неканонической логии[47], упоминаемой в «Гомилиях» Оригена: «Сам Спаситель речет: кто поблизости от меня, тот подле огня; кто далек от меня, тому не узреть царства небесного» (Ait ipse salvator: qui iuxta me est, iuxta ignem est, qui longe est a me, longe est a regno)[48]. Со времен Гераклита жизнь мыслилась как вечно живой огонь; Христос же называл себя жизнью, и с учетом этого упомянутое неканоническое высказывание становится понятным. Толкование огня как «жизни» вполне укладывается в содержание сновидения, где подчеркивается «полнота жизни» как единственный легитимный источник религии. Четыре огненные стрелы тут почти превращаются в образ, в икону, обозначающую присутствие Божества (или равнозначной Ему идеи). В вероучении гностиков-варвелиотов четыре огня окружают Аутогена (Саморожденного, Несотворенного)[49]. Эта странная фигура соответствует, быть может, Моногену (Единорожденному) коптского гностицизма, если вспомнить Codex Brucianus, где Моноген тоже описывается через четвертичность.
61 Как я отмечал ранее, число четыре играет в этих сновидениях важную роль, неизменно отсылая к идее, родственной пифагорейскому Tetraktys (четверному состоянию)[50].
62 Quaternarium, или четвертичность, имеет длинную историю. Она появляется не только в христианской иконологии или в мистических видениях[51], но также занимает особое место в философии гностиков[52], далее этот образ пользовался почитанием на протяжении всех Средних веков и вплоть до восемнадцатого столетия[53].
63 В обсуждаемом
Фрагмент оперы «Валькирия» из тетралогии «Кольцо Нибелунга». –
Епископу разрешено зажечь четыре свечи на приватной службе. В некоторых особо торжественных случаях, например на Missa cantata, тоже зажигают четыре свечи, а на других, еще более возвышенных, – уже шесть или семь. –
Логиями принято называть сборники «речений» Иисуса Христа, бытовавшие в устной и письменной форме еще до составления Евангелий. –
См.:
См.:
См. Zeller, Die Philosophie der Griechen, где собраны все источники по этой теме («Четверка есть исток и первопричина всего сущего»). Платон выводил из этого числа человеческое естество. Согласно неоплатоникам, сам Пифагор именовал четверкой вечную душу (там же. –
Четверка в христианской иконологии предстает преимущественно в образе четырех евангелистов, которые, заодно с их символами, объединяются в розу, круг или melothesia (мелотесию, сочетание элементов человеческого тела с небесными явлениями; термин из медицинской астрологии. –
Ср. воззрения Исидора, Валентина, Марка и Секунда. Наиболее примечателен здесь символизм Моногена из Codex Brucianus (Bodleian Library, Oxford, MS. Bruce, 96; Baynes, A Coptic Gnostic Treatise). –
Тут я подразумеваю мистические спекуляции о четырех «корнях» (ῥιζώµατα) Эмпедокла, то есть четырех элементах или качествах (влажность, сухость, тепло, холод), которые столь важны для герметической и алхимической философии. См. описание в:
