бонвианцев.
И это была проблема для Маркуса. Он, конечно, понимал, что воины за то и воюют, чтобы потом поживиться завоёванной добычей. И как не борись с этим, но избежать грабежей и бесчинства на территории тех, с кем ещё несколько часов назад воевали на смерть, не получится.
Но также понимал, что это настраивает против них местное население. И хотя Маркусу не нужны были их любовь и уважение, не за этим он завоёвывал эти страны, но бунты и восстания задерживали его.
Время. Опять время. То, что отдаляло его от главной цели. И этого Маркус допустить не мог.
Поэтому балансировал между интересами своих воинов и интересами местных. С одной стороны, большинство его войска, те, кто были с ним с самого начала, уже насытились разбоями и грабежами, и понимали политику Маркуса. Но с каждым завоёванным королевством войско увеличивалось, и новые воины алчно жаждали исполнения своих интересов. И уже пошли шепотки о том, что Маркус размяк и потерял ту кровожадность, что так привлекала и пугала в начале его пути.
После всей услышанной информации про Бонвианию, они с Диурием понимали, что власть имущие Бонвиании заинтересованы в сохранении своего несметного богатства, больше, чем другие. Чем больше что есть терять человеку, тем больше он цепляется за жизнь и склонен к компромиссам. И если надежды на войско, которое они выпустили вперёд королевства, чтобы ничего не разрушить, не оправдаются, столица падёт к их ногам без сопротивления.
Так и случилось.
И вот уже полчаса послы от Бонвиании пытаются выторговать как можно больше, прикрываясь исторической и культурной ценностью выстроенных в столице дворцов, храмов, статуй, библиотек с книгами со всего света и прочими богатствами.
– Вы понимаете, что разрушение столицы нанесёт невосполнимую потерю для всего мира! Мир потеряет наследие древней цивилизации волдарийцев, слывших магами. Архитектурное наследие адолндиранцев, исчисляемое тысячелетием. Предметы искусства и древние манускрипта со времён Анхидрахия, – перечисляли они то, чем действительно могло бы гордиться любое королевство. И то, до чего Маркусу не было никакого дела.
Вот у Диурия, у того глаза загорелись алчным блеском, это да. Маркус понимал цену этого богатства головой, но не душой. Как-то прожил он без этого наследия, и проживёт дальше. И смерть настигнет его, как и любого другого, независимо от того, останется статуя Эрифусхуса – древнего философа – в целости сохранности или нет, как храм адолндиранцев, как и древние книги в библиотеке, перечитать которых не хватит и нескольких жизней.
Вот если бы это помогло ему в его цели – тогда да. Хотя Диурий несколько раз намекал, что знания не будут лишними, а, значит, надо их сохранять и приумножать.
– Последний раз Бонвиания пала под натиском врага девять сотен лет назад. И то, предводитель горгенотов понимал, какую ценность имеет наследие Бонвиании, и не тронул ни одного храма, ни одного сооружения…
Когда
