моих людей, крали у меня и под конец захватили любимую в заложники. Я не спускаю такое с рук и никогда не забываю прошлого. Но что делает меня самым опасным противником? Я умею просчитывать ходы, выжидать подходящее время для атаки… и учусь на своих ошибках.
Они подсовывали мне крыс и наперед знали о моих планах. Большего такого не будет, потому что полная картина будет лишь у меня в голове. Я продумал все варианты, заманил их на свое поле, вынуждая играть по своим правилам.
Отныне это моя игра.
Первый ход сделан.
Глава 6. Хлоя
Удивительно, как плохие времена сближают людей. Все вдруг приобретает смысл, встает на свои места, становится простым и понятным. Но потом мрак сменяется зловещим затишьем в преддверии нового рассвета, который может изменить абсолютно все.
Прошла неделя с захвата больницы. Семь дней перемирия, за которыми неизбежно последует новая волна войны. Алехандро готовился к ней сутками, продумывая до мельчайших деталей каждый шаг. Он не ел, не спал, но был полон решимости выйти из этой партии победителем. Мне оставалось только поддерживать его всеми возможными способами. Нельзя сдаваться сейчас, пока мы не доберемся до светлой полосы. Даже если темная полоса кажется бесконечной…
У нас были кардинально разные взгляды на сложившуюся ситуацию. Я отказывалась думать, что единственный выход включает в себя братоубийство. Но каждый раз возвращаясь к этим мыслям, я напоминаю себе, что это не мой мир, у него свои правила. В самом начале наших отношений мы с Алехандро заключили соглашение, одним из пунктов было мой отказы вмешиваться в его семью и бизнес. Удручает, что я никак не могу повлиять на это судьбоносное решение, словно стою на дальней галерке, пока он вершит судьбу на сцене. Видимо, он уже тогда подозревал, что рано или поздно интересы семьи и наших отношений пересекутся.
Я не могу стереть из памяти образ, как к его груди приставили пистолет. Ужасающая картина укоренилась в голове и всплывает каждый раз, стоит мне только закрыть глаза. Воспоминания проигрываются в замедленной съемке, отмечая все детали, которые только возможно запомнить: как они стояли в непосредственной близости друг от друга, пистолеты прижаты к грудной клетке противника, уверенная рука, готовая в любую секунду спустить крючок, оборвать жизнь. Я давно знала, что Алехандро не святой. На его счету больше грехов, чем мои уши могут выдержать, нет смысла спрашивать о них. Но по странной наивности я никогда не представляла его смерть. В тот день мне напомнили, что мы оба смертны. И даже собственная погибель не пугает меня так, как мысль потерять его.
Я не откажусь от него. Не позволю отнять, едва мы обрели друг друга.
Он не отвечал на мои сообщения. Я гладила экран смартфона, ожидая сообщения, как джина, вылетающего из лампы – вот сейчас, еще секунда, и оно появится. Он отшутится, скажет «все в порядке, скоро буду дома».
Время продолжает течь мучительно медленно. Дом перестает быть домом, пока я дрожу от страха больше не увидеть его. После оккупации больницы я больше
