он швырнул мою пижаму в сторону, – Хлоя, ты себя слышишь? Я Корсини, нигде в мире для меня не будет безопаснее, чем в Семье. Это мой город, только здесь я могу обеспечить твою полную сохранность.
– Да, пока не поймаешь шальную пулю, – я ткнула ему в грудь, куда не так давно целился его кузен, – Врач не в состоянии вылечить все раны.
– Я не боюсь смерти.
У меня просто нет слов. Весь запал потух, как только слова слетели с его губ.
Нет, он действительно только что сказал это. Как же огромна пропасть, разделявшая нас в этом вопросе. И как бы я не хотела, она только увеличивалась. В наших отношениях словно был третий человек – его работа. Я дала ему обещание не вмешиваться, но что поделать, если чувства берут надо мной верх?
– А ты не боишься потерять меня? – он молчал, – Адриано? Сэмюеля? На это тебе тоже наплевать?
– Этого не будет, если все пройдет согласно моим планам, – холодно отчеканил он.
– Нельзя просчитать все до мелочей, Алехандро, – я старалась держать себя в руках и говорить спокойно, – В твои планы не входила я, и уж точно не входил твой кузен. В конечном счете он обыграл тебя, держал у твоего сердца пистолет, оставалось лишь на курок нажать.
– Не забывай, что мой пистолет был в такой же близости от его сердца. Эта игра ва-банк, здесь не бывает полумер.
Я пожала плечами, – Тогда ты обречен на поражение, теорию вероятности никто не отменял. Я знаю, что у тебя есть слабости, есть что терять. Ты не такой неуязвимый, каким хочешь казаться.
– Ты не доверяешь мне? – его губы почти не шевелились, я едва смогла расслышать слова.
– Дело не в доверии. Но я поняла, что могу пережить потерю работы – это больно, но не смертельно. Но ты, Алехандро, не сможешь жить без Семьи. Она отравляет тебя изнутри, а ты позволяешь ей это. Мне остается лишь молиться, чтобы удача улыбнулась тебе во втором раунде этой замысловатой игры. Быть может, тогда ты сможешь выжить. Я всем сердцем желаю этого.
Вспыхнувшая в секунду страсть угасла так же стремительно. Даже ледяной душ не сдувал с нас спесь так быстро как жестокая реальность. Мое предчувствие не уступало, оно нарастало все сильнее и молчать я не собиралась. И вновь тишина. Гнетущая, одинокая, мрачная. Казалось, что бы мы ни делали, становилось только хуже.
В конце концов я не выдержала первой: – Прости, что давлю на тебя своими депрессивными мыслями, но я продолжаю думать об этом сутками напролет.
– Жаль, что это мучает тебя. Хотелось бы мне, чтобы ты понимала всю важность и ценность Семьи, так как ее вижу я.
– Пока я видела от нее лишь беды.
Напряжение медленно спадало, пусть и не так, как я думала сначала. Мы разговаривали, делились страхами и надеждами, крепче привязываясь друг к другу. Я уже не представляла себе жизнь без него, поэтому так сильно боялась.
Он переплел наши пальцы. Мы легли на подушки друг напротив друга, глядя в глаза, – Возможно, ты изменишь мнение,
