открыть шире ворота.
Пока путники ехали по аллее, в доме их заметили и узнали. Хозяева вышли навстречу. Хардбор, еще молодой мужчина с окладистой бородой, в светлом кафтане. Отца окружали три дочери от десяти до трех лет, тоже в светлых платьях. На светлом фоне контрастно выглядело синее платье жены Хардбора. Рыжеватая блондинка держала на руках недавно рожденного ребенка.
– Ваше величество, – поклонился барон. Добро пожаловать в наше скромное жилище.
– Я смотрю, у тебя прибавление, – заметил Гарих.
– Да.
– Неужели сын?
– Нет, снова дочка, – улыбнулся Хардбор. Но что привело Вас ко мне?
– В Хаубурге беспорядки, – напрямую ответил Гарих, – там стало небезопасно.
– Какие страшные новости вы принесли, – вступила в разговор жена барона. Неужели опять война?
– Я думаю, что нет, – ответила Анихильда. Но мы решили переждать в Тьоре, пока не вернется император.
– Карел отсутствует? – живо переспросил Хардбор. Где же он?
– Отсутствует, – с досадой в голосе ответила императрица. Он поехал в гости к хану нулгов.
Барон замолчал, но в разговор снова вступила баронесса.
– Что же мы стоим? Проходите. Сейчас я попрошу слуг накрыть ужин, а вы пока сможете привести себя в порядок. Для нас большая честь принимать таких высоких гостей. Эмма, – обратилась она к старшей дочери, позаботься о принцессе.
За ужином барон расспрашивал гостей о событиях в столичной жизни. Но они мало, что могли ответить.
– Я уверен, что в беспорядках замешан Пайен, но также видел цвета герцога Луга, что очень странно, – отвечал Гарих.
– Нас не было в городе, когда это началось, – говорила Анихильда.
– Я не открою тайны, – произнес барон, – если скажу, что многие до сих пор считают Вашего мужа узурпатором. Причем не только узурпатором, но и врагом веры. Это внушают крестьянам на каждой проповеди.
– Но мой муж всего лишь хочет сделать жизнь простого народа лучше, а государство сильнее. Он хочет, чтобы крестианцы жили не хуже тьорцев.
– Я это понимаю, но многие против этого. Церковь потеряет доходы. Им всё равно как живет их паства. Главное, чтобы она платила и кормила их. Мне кажется, что император недооценивает возможности церкви.
– Может быть. В Тьоре почти нет религии, и он не понимает, какую роль она играет в нашей жизни. Но я смотрю Вы, барон, сторонник императора?
– Да, конечно, но я не могу противостоять тому, что проповедуют в нашей деревенской церкви. Поэтому веду себя осторожно.
– Если ваш приходской священник бунтовщик, то его нужно предать императорскому суду, – заметил Гарих.
– Не всё так просто, – возразил ему барон. Да, я местный светский владыка. Но власть священника иногда сильнее. Зачастую я нуждаюсь в его поддержке. Настоящий властитель душ именно он. Никто из крестьян не пойдет наперекор его слову. Это воспитывалось сотни лет. Вспомните, что
