ой с 5-го по 8-й класс. Так будет логичней и равномерней. (А если честно, то меня просто настигло вдохновение, а против вдохновения не попрёшь).
Маруся выросла
Для 1-го сентября 2019 года подходит единственное слово – катастрофа.
Погода стояла чудесная, настоящее лето. Я гнал в школу на самокате в нетерпении увидеть Никиту, Вергилию и, конечно, Марусю. Даже по Клещикам успел соскучиться. Новые предметы, новые учителя… Может, новые ученики. А ещё карман приятно оттягивал подаренный на день рождения смартфон.
Помню, как ворвался, запыхавшийся и счастливый, на школьный двор, выглядываю одноклассников. И вдруг вижу её, рядом с Натальей Сергеевной… И они одного роста. Наталья Сергеевна, конечно, не самая высокая, но всё-таки! Я моргаю, не желая верить глазам, но Маруся, заметив меня, улыбается, машет рукой… У меня всё внутри оборвалось – ещё хуже, чем тогда, когда она сообщила мне о переходе в другую школу: Маруся вымахала за лето так, что стала выше меня. Ещё она надела очки и постригла волосы, сделав каре, но это вообще не важно.
Я кивнул ей в знак приветствия, она перестала улыбаться и смутилась. Завидев Клещиков, я отправился к ним. Братцы обняли меня как родные. Они тоже выросли, но разница между нами осталась примерно той же. Пришёл серьёзный Никита. Перспектива девяти месяцев учёбы, как обычно, не вызывала у него энтузиазма. Вергилия впорхнула через калитку, обнялась с Марусей и к нам, всё такая же маленькая, тоненькая и в длинной пёстрой юбке.
– Что это все такие невесёлые? – нахмурилась она. – Вы чего?
– А чему радоваться-то? – пробурчал Никита.
– Встрече! – воскликнула Вергилия.
– Мы очень рады, – заверил я её.
Начали собираться по классам, я боялся оказаться рядом с Марусей. Я уже успел разглядеть, что никаких каблуков у неё в помине нет, а ещё она сутулится пуще прежнего. Значит, выпрямившись, станет на полголовы меня выше. Как дальше жить – вообще не ясно. Маруся выглядела расстроенной – ещё бы: рыцарь превратился в какого-то шпингалета – любая на её месте взгрустнула бы.
Первого сентября мы познакомились с новым классным руководителем – Игорем Ивановичем, учителем русского и литературы. Он нам сразу понравился – добрый, спокойный, иногда весёлый. Невысокий, с густой шевелюрой, мне он показался немного старомодным для своего возраста, сначала не мог понять, почему. Скорее всего, из-за того, что часто носит футболку под рубашку.
Маруся потихоньку взяла себя в руки, погрузилась в учёбу, да и Матвей тут как тут: заметил, что мы не общаемся, и подсидел Таньку, когда та на урок опоздала.
Я тоже пытался собраться, но я же не Маруся – я погружался лишь в размышления о несправедливости своей судьбы. Отвлекла меня не учёба, а новенькая девочка, Алиса. Это была натуральная кукла – миниатюрная, с большими голубыми глазами и густой светлой чёлкой. Она одевала каждый день новое платье, а в остальном вела себя очень скромно. Мне кажется, все мальчики класса, не сговариваясь, решили добиться её расположения. Клещики то и дело затевали перед её носом армреслинг, Никита вызывался к доске на алгебре, а я много шутил, пусть и не всегда удачно, но Алиса благосклонно смеялась. И вообще мне казалось, что каким-то непостижимым образом я побеждаю в этом забеге. Я приободрился и даже начал по-дружески общаться с Марусей.
Мама заметила, что я повеселел, и порадовалась за меня.
– Я уж испугалась, что Маруся всё-таки перевелась в другую школу – такой ты был хмурый в первую неделю.
– Да нет, никуда не делась.
Мама сощурилась – ей явно не понравился мой насмешливый тон.
– А ещё у нас новенькая появилась, Алиса, – поделился я.
Мама нахмурилась.
– Ты что хочешь сказать, Маруся тебя больше не интересует?
– Мы хорошие друзья, – пожал я плечами.
– У неё новый друг?
– Да нет, старый, Матвей.
– Давай выкладывай с самого начала, – потребовала мама.
– Да нечего выкладывать. Просто она выросла.
– В каком смысле – выросла? – не поняла мама.
– В самом прямом. Обогнала меня на полголовы.
– И что?
– И всё.
Хоть я упорно отводил глаза, мама догадалась о моих страданиях.
– Это нормально, – сказала она. – Девочки раньше вытягиваются. Потом мальчики догоняют. Я вообще в пятом классе была самой высокой, а в одиннадцатом – почти самой мелкой.
– Ты видела её папу? – уточнил я.
– Папа высокий, а мама моего роста.
– Но
